— «Аид, я твой отец» — «Не-е-е-е-е-е-ет!» — проявил Клим нездоровое знание американских блокбастеров.
— Версия: за нами и дальше будут посылать всякую условно мифологическую хрень. Тут у меня есть вопрос:, а если они вдруг добьются своего, и ты жахнешь по-старому, по-аидовски — это как, откроет проход?
— Скорее, закроет мне дорогу к Нему, — пробормотал Клим, устало щуря глаза с диванчика. — Думаю, чтобы открыть дверь — нужно что-то более существенное.
— Так. Дальше. Поскольку выход в духе «окопались кругом и подождали ангельское воинство» не катит — надобно действовать самим и таки захлопывать дверь. Проблема в том, что как — мы не представляем… предложения?
— Совершить что-нибудь христианское, — сходу задвинул Аид. – Ну, не знаю, давай кого-нибудь от лютой смерти спасем!
Воображение нарисовало гротексное подобие этой супергеройской миссии: я с лопатой, Клим… с харизмой… «Чип и Дейл» отдыхают. Я покосилась на лютую смерть в кадке из-под капусты, оставила свое при себе и голосом опытного терапевта поинтересовалась:
— Кого, например?
— Ну… тех, кто украл мой жезл… например. Понимаешь, жезл-то, конечно, не пропадет, но мне как-то даже не хочется воображать, что с ними будет…
Наверное, это все же прорвалось напряжение. Потому что из последующего насыщенного мимикой и жестами монолога цензурными у меня получались только математические термины, которыми я на всякий случай разбавляла все остальное.
Получалось широко, экспрессивно, по-гречески.
— …самая нехристианская сволочь из всех, кого я знаю!
Клим почему-то улыбался. Немного ностальгирующе (вот это было внезапно).
— Напоминаешь мне бассилиса му. Мою царицу. После похищения.
— Интеграл через дифференциал, — откликнулась я, отдышавшись и мысленно глянув на себя со стороны. — Это ж как тебе не повезло, в таком-то случае!
— Не внешне, — Клим взмахнул узкой ладонью. — Ее красота иная, но вот характер, я бы сказал, местами очень даже…
А я-то уж думала, что знаю, почему это он в наш мир с такой скоростью намылился. Удивилась только, что в монахи с порога не постригся.
А насчет «иной красоты» было сильно, я даже прониклась. И подобрела, насколько может подобреть усталый, голодный технарь, которому предложили внезапно совершить что-нибудь христианское.
— Можешь считать — задобрил, — пробормотала я, выпрямляя гудящие ноги и подходя к двери сарайчика. — Ладно, давай рассказывай, что там будет с теми, кто украл твой жезл, и как их спасать надобно?
— Кирие, — сказал экс-божок, прижимая руку к сердцу в позе опытного декламатора, - ну, мне-то, мне-то откуда знать? Честное слово, украсть у меня жезл не пытался даже Гермес, который в норме пытался утащить все у всех — от пестика у Гипноса до моих домашних сандалий — тапочки, к слову, он потом пытался загнать на рынке в Дельфе как драгоценную реликвию… Но поверь уж мне — чтобы смертные крали, на минуточку, символ власти… в общем, для меня это довольно новый опыт, ну, и он даже был бы интересен, если бы я не был так уверен, что закончится он…