— Что ж, — кивнула констебль Уотерс, — мне всё ясно. Гарри, ты молодец, всё честно рассказал, ты ни в чём не виноват. Эти трое кричали какие-то глупости, но при них обнаружили пакетики с белым порошком…
— Что? — взвизгнула Петунья. — Дадличек, ты должен обещать мне, что и близко подходить к ним не будешь! Какой ужас! В таком возрасте!
— Вообще-то это были не наркотики, — отозвалась полицейская, — а сахарная пудра. Но вы правы, думаю, что это Бобби втянул своих малолетних приятелей в такую неприятность. Сначала они употребили что-то более неприятное, отсюда и странное поведение. Хорошо, что Гарри не пострадал, а ты, Дадли, молодец, что решил вовремя покончить с такой компанией. До свидания, мистер Дурсль, миссис Дурсль, Дадли, Гарри… надеюсь, вы поможете вашему племяннику пережить этот стресс. Вижу, что ему до сих пор не по себе. Всего доброго.
Как ни странно, никаких репрессий в отношении меня со стороны Дурслей не последовало. Видимо, они поняли, что их Дадличка оказался просто чудом не замешан в эту историю, и не стали раздувать тлеющие угли. Ужин прошёл в несколько мрачноватой, но вполне спокойной обстановке, а потом я, уже привычно помыв посуду, отправился делать уроки и объяснять математику Дадли. Потом, перед сном, я нарисовал эскиз будущего пэчворка. Ничего особо глобального, просто парные диванные подушки в виде спящих кошек, окружённых веселящимися мышатами. Смотрится оригинально и мило, надеюсь, приятельницам Петуньи понравится.
Почему я не отказался от затеи с пэчворком, хотя мои финансовые проблемы должны были решиться и без этого? Во-первых, я пообещал Петунье сделать поделку на конкурс, во-вторых, если я действительно выиграю, у Дурслей не будет вопросов с тем, откуда у меня берутся деньги на разные мелочи. Кстати, сначала я думал, не стоит ли сделать Петунье с Верноном подарочек в виде пары-тройки золотых ауреев, но потом от этой мысли отказался. Вернон, учуяв финансовую выгоду, вцепился бы в меня, как клещ, стараясь выведать источник богатства. Сказка про клад тут не прокатит, в Англии все клады принадлежат государству до последней ржавой пуговицы, никаких двадцати пяти процентов мне никто не выплатит. А если законопослушный Вернон меня сдаст… Оно мне надо?
Так что придётся идти к гоблинам и открывать счёт на имя несуществующего Джона Смита. Думаю, что с этими коротышками можно будет договориться — старинное золото это вам не баран начихал. А на своё имя я счёт открывать не хочу — тогда гоблины обязаны будут известить об этом Дамблдора, и он тут же озаботится моим внезапно возросшим благосостоянием. Нетушки. Пусть живёт спокойно и продолжает думать, что я несчастный, затюканный роднёй сирота.
С этой мыслью я и заснул, а разговор с Томми только укрепил меня в правильности моих действий.
На следующий день мне пришлось выдержать пытку под названием «чаепитие в благотворительном комитете». Пришлось надеть выходной костюм, белую рубашечку с дурацким воротником с кружевами и новые туфли. А ещё Петунья извела на мои волосы чуть ли не полбанки геля, в итоге в зеркале отразилось нечто вроде мелкого Малфоя, только в другой цветовой гамме.
Мысленно я сплюнул, но стерпел, понимая, что аццкая пытка только начинается, и мои мрачные предчувствия сбылись в полной мере.
Нет, сам викарий мне понравился — такой невысокий живчик лет сорока, очень обаятельный. А вот старушки из комитета… Мне пришлось ответить на кучу вопросов — как я учусь, какие предметы мне нравятся, ценю ли я доброту своей тётушки, которой пришлось взять сироту-племянника… и всё в таком духе. Я мило улыбался, невинно хлопал глазами и демонстрировал безупречные застольные манеры. Так что в общем и целом, дамам я понравился, меня милостиво потрепали по щёчке и заявили Петунье, что она правильно воспитала племянника. А уж сообщение Петуньи, что я решил помочь ей в конкурсе, вызвало просто вулкан умиления. И мне наконец-то разрешили подыскать подходящие вещи.
Надо сказать, что большая часть из вещей, приготовленных на выброс, оказалась полным барахлом, хотя несколько джинсов необъятных размеров я отобрал — для поделок пригодятся. Отобрал и с полдесятка шарфиков самых диких расцветок — распущу на нитки. Все вещи были упакованы в белые полотняные мешки, противно воняющие дезинфекцией. Кучка отобранных вещей росла медленно, пока я не натолкнулся на сущий клад в предпоследнем мешке. Там, собственно говоря, вещей не было. Мешок был наполнен обрезками ткани разного размера и конфигурации, причём ткань была совершенно новой. То ли из ателье это дело привезли, то ли со швейной фабрики… Возможно, даже мешки перепутали и вместо мешка со шмотками отправили мешок с лоскутьями. Ну, мне это только на руку. Мешок я быстренько уменьшил и запихнул в бумажный пакет, сверху положил несколько ранее отобранных шмоток, и на этом посещение благотворительного комитета закончилось. Но похоже, что на дам я произвёл самое положительное впечатление, на обратном пути Петунья казалась вполне довольной и даже предложила купить мне мороженое. Вот что значит хорошая репутация!
А ночью мне предстоял обряд снятия Проклятия и милая беседа с крысюком-Петтигрю…