Жасмин в растерянности хлопнула длиннющими насурьмлёнными ресницами:
— Врать не стану, ничего похожего на чудо-коня не видывала. Но в таборе перешептывались о том, что Джанко и Айша зимой выхаживали от хвори какого-то скакуна.
— Согласится Джанко одолжить это диво дивное на пару дней? — не отставал царевич.
— Могу я узнать, куда ты собрался? — нехорошо прищурился Ёширо.
— На остров Буян. Испытываю, понимаешь, непреодолимое желание повидать старенькую пра-пра-прабабушку. Туда и обратно. Вы двое, шустро собирайтесь. Прокатимся до табора.
— Откуда у тебя вдруг отыскалась прабабушка, да еще на каком-то дальнем острове? — не поняла Шеморханка, с помощью Кириамэ торопливо влезая в рукава лисьего полушубка и укутываясь расписной шалью в пунцовых розанах.
— Дорогой расскажу, — обещал Пересвет. Но не выдержал, начав пересказывать занимательную беседу с бабой-Ягой еще в конюшнях, пока для царевича и его спутников седлали лошадей, и завершив рассказ на пустынных по вечернему времени улицах стольного града.
— Дивен и непостижим для смертных промысел Аллаха, — изрекла Ясмин ибн-Хан и передернулась. — Утром ничего не подозревавший человек простился с семьей и вышел за порог, чтобы больше не вернуться. Представьте, каково приходится родным и друзьям. День за днем цепляться за остатки надежды, отгонять мысли о худшем, убеждать себя, изнывать от неизвестности… Дурно так говорить, но, если б нашлись тела — пусть искалеченные, пусть изодранные в клочья — родне пропавших стало бы самую малость легче. Да, они бы страдали, их сердца и души окутались бы скорбью. Но они бы точно знали, что их близкие умерли. А так, — она махнула рукой в меховой варежке, указывая на тусклые огоньки в избяных окошках, — всякое утро и всякий вечер они изводят себя мыслями: вдруг сгинувшие еще живы? Вдруг они где-то совсем рядом, томятся в подвале, закованы в цепи и не могут дать о себе знать?.. Это ужасно. Это сводит с ума. Убийца выскальзывает из мрака, похищает жертву и бесследно исчезает.
В девичьем голосе звенел такой неподдельный ужас, что Пересвет украдкой огляделся по сторонам. С реки опять наползал туман, стелился белесой мглой вдоль улиц, льнул к изгородям и заборам. Отдельные клочья порой вздымались выше человеческого роста, обращаясь подобием невиданных и наверняка хищных тварей. Что за чушь лезет в голову. Их трое, они вооружены и способны за себя постоять. Им ничего не угрожает. Да, и те, кто сгинул невесть куда, чьи жизни похитил Зимний душегубец — они полагали точно также. Что дурного может случиться на улицах, знакомых с детства?
Беззвучные голоса перекликались в тумане. Проведаю соседа и вернусь к ужину. Мам, мы с ребятами побежали кататься с горки. Милая, что купить тебе на ярмарке? Схожу распродам товар, да ввечеру истопим баньку. Дядюшка, можно я загляну ненадолго к подружке? Заприте дверь покрепче, дети, и никому не открывайте. По спине пробирает мерзким холодом — может, гусь сослепу прошлепал красными лапами по еще не вырытой для тебя могиле?
— Баба-Яга считает, тут замешано темное чародейство. Ёширо, у вас в Нихонии творилось когда-нибудь подобное? — спросил царевич, торопясь разогнать наползающую со всех сторон липкую хмарь.
— Кажущиеся беспричинными убийства или злобное колдовство? — дотошно уточнил Кириамэ. — У всякой насильственной смерти, как правило, имеется повод и причина, в этом наш гость из Ромуса совершенно прав. Что же до магии… Мудрецы говорят, вещи, прожившие долгую жизнь и сменившие множество владельцев, могут становиться цукомогами. Прибежищем духов, чаще всего злобных. Люди, к которым попадают такие вещи, сходят с ума и совершают странные поступки. Мне довелось подержать в руках веер, чьи хозяева начинали испытывать непреодолимую ненависть к своей родне, истребляя свой же клан до последнего человека. У одной из фрейлин хранилось косодэ ее прабабки, в котором обитала душа мастера, расписывавшего ткань. Оно могло насылать видения о будущем, тревожные или ободряющие.
— А ты пробовал его надеть? — к приунывшей Ясмин вернулась любопытствующая жизнерадостность. Спокойный, невозмутимый тон Кириамэ впрямь обладал способностью отгонять страхи.
— Пробовал, конечно. Разве можно упустить такой случай прикоснуться к неведомому?