Дедушка устало потёр переносицу, закрыл глаза и с минуту молчал.
— Прождав, наверное, с пару часов, я решил вернуться на то место, где мы разошлись. На том месте лежала фуражка моего друга Джона. Но вот я отчётливо помнил, что фуражка с его головы не слетала, когда он побежал за зверем… Тогда, он придерживал её рукой…
Старик поглядывал на нас своими светло-голубыми, тусклыми, угасшими глазами.
— Я вернулся под ночь. Он испарился. Он исчез. Джон не вернулся. Я его больше не видел. — Делая небольшую паузу, после каждого предложения проговаривал дед. — Навсегда запомню его 30-ти летнее молодое лицо. Намного позже, спустя пару десятков лет, мне кто-то рассказал о легенде нашего леса – озере Фантом. Сейчас уже не припомню, кто именно мне рассказал. Но это озеро с кристально чистой водой, с прекрасными вечно ярко-зелёными деревьями вокруг, с животными, которые его так любят за умиротворённость и истинную, никем не тронутую природную красоту, и всепоглощающим туманом, который не даст человеку прийти на это место. Тот смельчак, решивший зайти вглубь тумана, видел различные образы, обычно фантомы из его жизни, те случаи, что он так пытался забыть. Те случаи, когда ему было страшно, когда причиной страха и боязни он был сам, его слезы, его боль… Мистика, да и только…
Я решил спросить:
— Откуда тот мистер знал, что можно увидеть в тумане?
— Фран, мальчик мой, я не знаю этого. Это выдумка, сказка, небылица. Возможно, это неправда, а может чья-то реальная история. Быть может, этот мистер сам пытался найти озеро…
— Что, Франи, хочешь на озеро слинять? Может, мамочку с папочкой увидишь? — соседский мальчишка не упустил момент высказать свою глупость перед всеми.
Сидящая чуть поодаль меня девочка спросила:
— А почему вы не отправились искать своего друга?
— Как же мы не искали? Искали, из всей деревни получилось семь отрядов, и все мы лелеяли надежду найти его. Увы…
***
Провожу рукой по ткани, убираю снежинки, прилипшие к ней. Ткань не такая блестящая и мягкая, совсем даже неприятная на ощупь. Из-за низкого градуса она замёрзла и превратилась в твёрдую проволоку, потеряв свои прекрасные свойства. Вспомнив слова Мэри, я иду вперёд, пряча ленту в карман.
Продолжаю по колено проваливаться в снег. Впереди небольшая преграда в виде сухих коричневых веток деревьев, засыпанных белым снегом. Я осторожно убираю их, и придерживаю, пока не прохожу. И, наконец, я вижу то, за чем так шёл.
Заледеневшее озеро Фантом.
Я подхожу ближе к замершему берегу, опускаюсь на колени. Осторожно дотрагиваюсь до застывшей водной глади. После прикосновения моих рук, остаются видимые талые прозрачные отпечатки. Я осматриваю озеро. Белый снег безустанно захоранивает его под своим покровом.
— Фран, — я слышу своё имя. Тихий женский голос мягко и протяжно произносит его. Эхом доносится звук.
Я так давно не слышал её голоса. Сердце ёкнуло, я начал оглядываться по сторонам, пытаясь догадаться, откуда он доносится.
— Фран, — голос доносится ближе, чем в первый раз. — Ты, наконец, пришёл.
Я оборачиваюсь и смотрю на своих друзей детства. Они в тех же одёжках, что и были в последний день своей жизни.
— Мы скучали! — Хором говорят друзья.
Их голоса звучат монотонно. Нет той жизни, той искры в их юные годы.
— И я скучал, — тихо отвечаю.
У них всех порвана одежда, а кожа, волосы и ткань перепачканы кровью. Глубокие порезы на теле не кровоточат, кровь вокруг них запёкшаяся.
— Почему ты так долго не приходил? — спрашивает Мэри с большими сине-фиолетовыми гематомами на шее.
— Извини, не было времени. Я был занят.
— Бука ты! Поиграй с нами в прятки! — воскликнули ребята.
Фантом… Я больше не твой любимый гость?
Прятки?
Снова?
— Я вожу, — спокойно отвечаю, — сейчас я отойду к дереву, сосчитаю до десяти и начну вас искать, — медленно объясняю я.
Дети улыбаются и их давно безжизненные глаза словно начинают сверкать от предвкушения участия в игре. Я начинаю сильно подрагивать. От холода или от страха?
Я не должен был увидеть их. Не должен.
— Один, — громко считаю я.
Я слышу радостный писк.
— Два.
Я слышу хруст снега под топотом детских ножек. Шаг за шагом я их слышу.
—Три.
Что-то тихо шуршит.
— Четыре.
Сломалась ветка.
— Пять.