Теперь я понял, почему тот человек в нее влюбился. Удержаться перед ней было сложно, и на мгновение мне захотелось, чтобы она снова стала чудищем.
- Если тебе комфортнее в теле прежней Алмы, я не против.
Она покачала головой.
- Ну уж нет, хотел такую – получай. И вообще, в этой коже мне холодно, может, согреешь?
Как-то мне попалась одна книжка с похожим сюжетом, который происходит сейчас, только я уж слишком раскраснелся, пока ее читал, и дабы Алма ее не увидела случайно – сжег.
Ее способность связывать слова была хороша, но не совершенна. Не будь я Рэном, понял бы ее чуть-чуть иначе.
- Хорошо, - голос предательски дрогнул.
Я достал из своих вещей теплую накидку, и, подойдя, накину ей на белые, хрупкие плечи. Нечаянно я коснулся ее руки, когда помогал надевать, и меня, честное слово, будто обожгло огнем. Только было не больно.
Затем, я усадил ее у огня, и на всякий случай, сел подальше.
- Теперь тебе должно быть теплее.
Она все еще не смотрела на меня, увлеченно рассматривая языки пламени, которые отражались в ее зрачках.
- И правда, теплее. Может, сядешь рядом? Такое ощущение, что ты меня боишься.
О, дорогая, все как раз наоборот.
Итак, я ее послушал и сел рядом.
Она переминала свои руки, смотря на колени, пока не сказала:
- Я пойду с тобой на праздник. Только… мне не в чем. Люди ведь как-то специально одеваются, да?
- Ханна сказала, что позаботится об этом, если ты согласишься. Завтра с утра пойдем к ней. А, разве ты раньше не была на человеческих праздниках?
- Меня никто не приглашал, - подул ветер, и прядь ее волос коснулась моей шеи, - а одной идти я не решалась.
- Боишься людей?
Еще бы. Я бы, после ее бывшего возлюбленного, вообще больше никогда не стремился к людям.
- В этом теле, - ее палец прошелся по вене на обратной стороне запястья, - я очень уязвима.
- Не бойся, - я поймал ее руку и спрятал в свои ладони, - пока я с тобой, тебя никто не тронет.
На ее лице заиграла усмешка.
- Никогда не думала, что ты будешь защищать меня, маленький человек.
Я крепко сжал ее ладонь, которая становилась все теплее.
- Сейчас ты еще меньше меня Алма, так что не зазнавайся.
Она только улыбнулась, ничего не ответив.
А меня ждала мучительная ночь рядом с ней, во время которой я не сомкнул глазу, боясь, что она вот-то исчезнет с соседнего покрывала, или снова превратиться в чудовища. Ей богу, до рассвета я наблюдал за ней. За каждой прядью, за каждым изгибом тела, дыханием, дрожанием ресниц. Только под утро она съежилась, и мне пришлось накрыть ее еще одним одеялом. А пока я это делал, осторожно коснулся губами ее щеки.
Я отомстил.
9. Мой мир – твой мир.
Утром, не совершая привычный облет, Алма встала (я к этому времени уже успел подогреть остатки мяса и натушить овощей)
- А человеком еда кажется вкуснее. Я уже и забыла, - заявила она, опустошая тарелку.
Я чувствовал себя ужасно из-за бессонной ночи. Как только я засыпал, мне снились кошмары, от которых я просыпался в холодном поту и судорожно искал в свете костра Алму.
Вот она, - убеждался я, глядя напротив себя, - спит.
Затем мы оделись, ну, точнее я, потому что у нее почти ничего не было кроме той полупрозрачной накидки.
- Почему я не могу идти в ней? – возмущалась она, натягивая мою рубаху, которая была ей немного велика.
- Потому что, - мой нож упал в маленькую кожаную сумку (на случай если Грегори меня взбесит), - голыми люди по улице не ходят, если ты замечала за свою тысячу лет.
- Так я и не голая.
- Ага, но все видно. Короче, спросишь у Ханны про женскую моду, я в этом не разбираюсь. Просто прикройся пока этим и все.
Обижено надув губы, Алма закуталась еще сильнее, и, выходя, сказала: