— Несколько дней пыток поправят дело, — бесстрастно ответила Нейт. — Любого человека можно сломать.
— Ага, несколько тысяч Эклипсов против двух людей императора, только что выпустившихся из Академии! Как думаешь, почему император откладывал это дело, а вдруг, завидев меня, сразу перекинул его мне и дал такой короткий срок? Почему он не направил своих людей разбираться с возможным восстанием?
— Твоя мысль довольна правдоподобна. Учитывая, что мой отец против моего вмешательства.
— Так чего ты идёшь со мной?
— Я хочу лично разобраться с предателями, что посмели сомневаться в моей способности править. Грязные подонки!
Сначала надо разобраться с Анджелой. Если с головы Аластора слетит хоть маленький волосок, он готов был поклясться, что порвёт всю прислугу в клочья, плюнув на совесть! Что сделала Матерь Кали, дабы защитить этого мальчика? Перекинула единственному выжившему сыну, у которого и так забот хватало. Теперь она хочет забрать у него последнее, потому что ей так захотелось. Ненависть медленно отравляла душу.
Пока Нейт пыталась переманить на свою сторону хоть немного Эклипсов, Эрик летел в восточную часть дворца, перепрыгивая через несколько ступенек разом. В глубине души он благодарил подругу за проявленное сострадание. Она приняла Аластора, как члена своей семьи, сделала всё, чтобы его не вышвырнули из Академии и чтобы его приняли во дворец. Кто знает, каких сил ей это стоило! Но она чувствовала ложь за версту. Эрик не хотел предавать её дружбу после всего, что сделала она. А чем для него пожертвовала родная мать? Ничем. Она просто использовала его. Теперь же молчание обременяло душу. Порой он хотел рассказать подруге о всех своих злодеяниях. Но поймёт ли она?..
Камень свалился с души, когда Эрик увидел Аластора, спящего в уютной постели. Тихий час. Лена сидела возле мальчика и тихо пела какую-то колыбельную. У неё просто превосходный голос соловья. Такой мелодичный, такой успокаивающий…
Он не ошибся в ней. Сразу, как только дело зашло о няньке, интуиция подсказала выбрать её. Лена идеально подходила для такой работы, а её красота не заслуживала пачкаться в грязных делах, как посудомойка, кухарка. Она создана специально для охраны такой маленькой жизни.
— Ты не видела… ничего странного? — прошептал Эрик прямо над ухом рабыни.
Лена изумлённо изогнула бровь:
— В плане чего? У Фениксов и Сосудов разные понятия о странности.
— У меня есть чувство, что кто-то хочет украсть его. — Эрик кивнул на Аластора.
Девушка лишь пожала плечами. Значит, она ничего не знает об этом.
Такого просто не может быть! Анджела не могла ждать целых несколько дней, чтобы совершить затеянное! Если дело не в Аласторе, то в чём? Это нелогично. Нет! В чём он ошибся?!
— Вы выглядите встревоженным, — спокойно заметила Лена. — Я могу помочь?
— Разбираешься в политике? — хмыкнул Эрик.
— В людях… В детстве я мечтала стать психологом. — Девушка неуклюже улыбнулась. — В таком возрасте мы все наивные… Я мечтала, что однажды приедет мой освободитель и спасёт меня. И я буду помогать людям разобраться в их проблемах.
— Ну и зачем ты мне это рассказываешь? Я похож на человека, которому интересно слушать твои глупые истории?
Лена ничуть не удивилась. Её глаза, наоборот, потеплели.
— Аластору очень плохо. Вы слишком заняты, поэтому почти не видите его. А ещё он так и не оправился от удара. Не знаю, что произошло, но почему-то он стал каким-то… замкнутым.