– Боюсь, разочаровать вас, дорогая, но я далёко не джентльмен.
– Это видно, – усмехаюсь в ответ, пытаясь отклониться назад. – И одна из причин, из-за которой вы неприятны мне.
И тут же чувствую, как он напрягается, словно каменея.
– Одна из причин? – переспрашивает Генри тихо, сжимая ещё сильнее. Так, что ещё чуть-чуть и мне будет больно. – И кто же может стать для меня примером? Может быть, ваш бывший жених?
При воспоминании об Эрике кровь приливает к лицу. Если бы не его сегодняшняя выходка, то я не задумываясь сказала бы: «Да».
– Молчите? – выдыхает он практически в мои губы.
И от насмешки, скользящей в его голосе, внутри мгновенно вспыхивает злость.
Да что он там о себе возомнил? Думает, раз у него так много денег, то я буду всё терпеть? Молчать, боясь потерять то единственное, что у меня осталось?
– Пустите.
– Камилла.
Его голос звучит низко и предупреждающе, и я понимаю, что продолжая упираться, сделаю лишь хуже, но сейчас это становится неважно.
– Пустите вы… – На кончике языка вертится множество слов, одно хлеще и обиднее другого. – Бездушный тиран.
Кажется, тьма в его взгляде становится ещё чернее, если такое вообще возможно.
– Тиран? – переспрашивает он звенящим от злости голосом. – Тогда вот вам поступок достойный тирана. Свадьба будет через три дня. И не смейте говорить, что времени слишком мало. Потому что если к тому времени ничего не будет готово, то в храме никого, кроме нас, не будет, так что пойти сможете хоть голышом.
На этих словах в его взгляде вспыхивает ставший знакомым огонь.
А мне кажется, что эта новость выбивает воздух из лёгких. И я открываю рот, жадно глотая его, словно выброшенная на берег рыба.
Он же это не серьёзно? Особенно про «голышом»? Потому что сама свадьба меня не особо интересует.
– И договор подпишем сегодня же. Сейчас.
Он отстраняется, но лишь затем, чтобы взять меня за руку и рывком повести прочь сквозь другие пары. Музыка всё ещё звучит, а, значит, наш первый танец прерван. И если верить древней традиции – брак теперь будет неудачен. Впрочем, я знала это и раньше. Как и то, что причина это неудачи в Генри.
На нас косятся, слышится приглушённый взволнованный шёпот, а я, кажется, краснею за двоих. Опускаю взгляд, чтобы не встречаться взглядом с гостями.
Но у дверей нас останавливает голос его матери: