– И тебе ни разу не приходилось драться?
– Я не слишком на это гожусь. Меня отправили на пушечную палубу подносить ядра.
«Вот почему он до сих пор моет палубу. А ведь я почувствовала слабость в нем с самого начала, когда сочла его самым безопасным из новых знакомых. То, как хорошо я начала разбираться в людях, даже пугает».
Теперь Риччи вспомнила мелочи, которым прежде не придавала значения. Например, вчера пожилой подвыпивший матрос, не держащийся от качки на ногах, налетел на Малкольма и покрыл его бранью вместо извинений за свою неловкость, а тот и не подумал задать ему взбучку – хотя имел и физическую возможность и моральное право. Но Риччи припомнила и кое-что еще.
– Ты не трус, – уверенно сказала она. – Трус бы не смог таскать ядра и порох под падающими сверху снарядами и кусками такелажа. Трус бы не залил водой раскалившуюся бочку, к которой все боялись подойти.
– Но я… я не смогу драться. Иначе бы я ходил со всеми на абордаж. И сам бы вызвал на дуэль старпома Элис. И никто не шутил бы надо мной.
– Человек сам определяет, чего он может, а чего нет, – сказала Риччи. – Но с неполной командой «Ночь» все равно будет избегать сражений. А что до остряков из кубрика… Тебе стоит, конечно, научиться давать отпор, но так как мы сейчас в отчаянном положении, я просто объявлю, что твое назначение – мое решение, и любой, кто критикует его, оскорбляет меня, а значит и драться будет со мной. Посмотрим, многие ли решаться высмеять тебя после этого. И обедать ты теперь будешь в кают-компании, так что никто не плюнет тебе в тарелку.
Малкольм все еще выглядел неуверенным, но больше не паникующим.
– Кстати, почему ты вообще оказался на корабле? – полюбопытствовала Риччи.
– Я сбежал из дома, – глухо ответил он. – Мне не было в нем места.
Риччи не стала выпытывать подробности.
Преданный ей человек, которого она подняла с нижней ступени корабельной иерархии до одной из руководящих должностей, на месте боцмана добавлял ей немного уверенности, но проблем все еще оставалось изрядно.
***
Самой важной функцией капитана было проложить новый курс. Пока они, положив корабль в дрейф, занимались мелким ремонтом и зализыванием ран, но Риччи понимала, что должна в ближайшее время объявить новую цель плаванья. Поэтому она попросила Фареску остаться после обеда в кают-компании. Разумеется, он сразу понял, что она хочет.
– Желаете узнать маршрут еще одного торговца, капитан? – сказал он. – Ничем не могу помочь. Я не так уж много знаю. Но можно остаться на месте. Это часто используемый маршрут.
– Вот только как только станет ясно исчезновение «Нуэстры» по нему отправятся военные корабли, – заметила Риччи.
– Вы правы, – согласился Фареска, опустив голову.
– Этим и собиралась заниматься Уайтсноу? Выслеживать торговые суда Испании и грабить их?
– Почему вы думаете, что это не так? – Фареска выглядел удивленным, но Риччи почувствовала фальшь в его голосе.
– Слишком мелко для нее.
– В самый раз для английского капера… Но вы правы, – спохватился он. – Капитан Уайтсноу не собиралась заниматься этим долго. Просто не хотела заявиться на Тортугу с пустым трюмом.
– Я так и знала! – не удержалась от восклицания Риччи. – Что же она задумала?
– Это очень опасное и сомнительное мероприятие.
– Не сомневаюсь! – кивнула Риччи. – Капитан Уайтсноу была отчаянным человеком. Кстати, хочешь выпить?
Запасы выпивки на корабле практически иссякли, но Риччи разыскала полупустую бутылку в закромах Мэри-Энн.
Она разлила ром по кубкам и с непринужденным видом поднесла свой к губам. Предыдущий опыт говорил ей, что пить на самом деле не следует – во избежание приступа кашля и рвоты.
– Капитан Уайтсноу хотела добраться до Панамы, – сказал Фареска, отхлебнув рома.
– Зачем?
– Потому что золото с рудников сначала собирают в Панаме. Прежде, чем под конвоем перевезти его в Пуэрто-Бельо и погрузить его на галеоны. Раз в год.
– Значит, Айришу достался годовой «урожай» испанского золота?
– Если бы! – Фареска пьяно усмехнулся. Его развезло чрезвычайно быстро. – Ему достался груз только одного галеона.
– Как он поймал вас в одиночку? – спросила Риччи.
– В шторм у нас сломалась мачта, и пришлось зайти в гавань, чтобы починить ее. Кстати, груз ему достался не весь. Поняв, что нам не уйти, наш капитан велел сбросить ящики в воду.