– Ты же не настолько глупа, что попытаться осуществить ее безумный план?
– Он не такой уж безумный.
– Что за план? – заинтересовался Томпсон.
– Ерунда, – отмахнулся от него Фареска.
– Ерунда? – фыркнула Риччи, вскочив. – План завладеть всем золотом испанцев, добытым за год. План взятия Панамы.
Риччи ожидала восклицаний «Это невозможно!», но они молчали и только смотрели на нее, словно на сумасшедшую.
– Это возможно, – ответила она на так и не прозвучавшую реплику. – Нужно только взять Порто-Бельо и подойти к городу с суши. Испанцы не будут этого ожидать, и не окажут большого сопротивления. Самая богатая добыча во всем Новом Свете!
– Это потребует огромного количества людей, – попытался образумить ее Фареска. – Не меньше тысячи клинков, то есть всех пиратов Тортуги. А за тобой не пойдет и десятка.
– Верно, – согласилась Риччи. – Но я знаю того, кто подходит на роль предводителя. И я подарю ему идею ради участия в походе и доли добычи. Я добуду корабль и наберу команду, и вы можете пойти со мной.
– Ты спятила, – сказал Томпсон.
– Это очень опасно! – воскликнула Юлиана.
– И очень сложно, – добавил Малькольм.
– Я не собираюсь предавать свою страну снова, – сказал Фареска.
– Просто подумайте о том, сколько денег это вам принесет. Да, это рискованно, но чем вы собираетесь заниматься вместо этого? Загреметь в шахты? Мыть палубы? Мухлевать в карты, чтобы заполучить последние гроши моряков, пытающихся временами от досады разбить тебе лицо? Искать идиота, который согласится перерезать глотку губернатору? Подумайте о том, что вы сможете сделать со своей долей золота из Панамы! Начать новую, обеспеченную жизнь! Вернуться домой! Восстановить справедливость! Деньги откроют все двери, все дороги перед вами!
Они смотрели на нее, не мигая, завороженные открывающимися перед ними картинами.
– Ты говоришь так, словно испанское золото уже у нас в руках, – первым опомнился Томпсон. – А дело выглядит хлопотным, и как бы нам не лишится голов еще до того, как мы увидит его блеск.
По глазам Малкольма и Юлианы Риччи прочитала, что они более склонны согласиться с ним, чем с ней.
– Вам решать, – отступила Риччи, – какую жизнь вы выберите. Думайте, пока мы не вошли в Картахену, со мной вы или нет. Потому что с вами или без вас я собираюсь добраться до Панамы.
Риччи влекло к этому городу стремление не только поучаствовать в исторических событиях, но и возможность разом обзавестись и богатством, и именем.
«Что толку быть Вернувшейся, если сидеть в углу и не участвовать ни в чем интересном?» – думала она.
Риччи ценила комфорт, но вкусной еды и мягкой постели мало для того, чтобы чувствовать себя живой. Кто-нибудь мог посвятить вечную молодость тому, чтобы напиваться каждый вечер, чтобы нарисовать лучшую картину или чтобы прочитать все книги на свете, но Риччи хотелось приключений. К тому же она не любила работать, а жизнь пирата предоставляла возможность трудиться гораздо меньше, чем большинство профессий этого времени.
Риччи понимала, что ей нужны помощники. В одиночку ей не добраться до Тортуги и не заставить Айриша выслушать себя.
«Но если кто-то из них не пойдет за мной», – сказала она себе, – «придется его убить. Нельзя позволить идее о взятии Панамы остаться у кого-то еще, потому что эта идея – моя единственная ценность сейчас».
========== Дорога до Картахены ==========
«Согласно всем законам жанра среди нас должен был оказаться хотя бы один мастер выживания в дикой природе», – подумала Риччи. – «И как так оказалось, что из нас пятерых лучше всего в этом разбираюсь я, а я в этом почти ноль?»
Началось все с того, что Риччи вспомнила о своем бурчащем от голода животе, потребовала поделиться с ней провизией и выяснила, что никаких припасов не осталось.
– Почему вы тогда не собрали моллюсков при отливе? – спросила она.
– Нам не развести огонь, – ответил Малкольм. – Не есть же этих гадов сырыми!
– Птицы едят, и им ничего не делается, – сказала Риччи. – Нам тоже ничего не будет.
– Ну, если ты так уверена, – протянул Фареска.
Он стащил сапоги и ступил на отмель, где в изобилии водились какие-то двустворчатые моллюски. С помощью меча он оторвал одного от скалы, разломал раковину и прожевал его с задумчивым видом.
– Отвратительно, – резюмировал он. – Но, кажется, съедобно.