- Чёрт! - выдохнул Руслан. - Это же открытие!
- Безусловно, - согласился Щербин, стараясь говорить сдержанно, хотя его самого распирало от радости. - Но мы должны изучить это вещество, а как это сделать, если нашего технического оснащения не хватает.
- Можно провести дополнительные тесты, - предложил Рудер. - Сканер не всесилен, в конце концов.
Щербин кивнул.
- Хорошо, так и сделаем.
- Давайте помнить, что эта штука убила Свена, - произнесла вслух Луговская то, о чём уже подумали остальные.
- Не факт, - возразил Щербин. - Возможно, причина смерти в другом. А остекленение наступило уже после. Мы не знаем, почему шлем оказался открыт. Очевидно, что Свен сам это сделал, но зачем?
- Самоубийство? - высказал предположение Рудер.
- Он был нездоров, но не настолько же, - запротестовала Луговская. - Я не заметила в нём стремления к смерти. Не было никакой депрессии. Напротив, он был активен и деятелен. Его расстройство больше походило на буйное помешательство. Я считаю, его агрессия была направлена не на себя, а на нас, потому что мы мешали ему провести этот безумный эксперимент.
- Ну, теперь он своего добился, - мрачно заметил Щербин.
- Можно посмотреть записи с камеры скафандра, - предложил Руслан. - Если, конечно, Свен её не отключил. Наверняка, тогда станет ясно, зачем он поднял стекло шлема.
- Давайте с этого и начнём, - кивнул микробиолог.
- Я всё подготовлю, - сказал лаборант. - Встретимся в просмотровой?
- А что делать с этим? - Луговская указала на осколки.
- На данный момент это материал для изучения, - ответил Щербин. - Хоть это и наш товарищ, мы не может его законсервировать, как полагается по протоколу в случае смерти члена группы.
- Тогда я помещу его в камеру для образцов.
- Давай. Мы займёмся... им позже.
Через несколько минут все собрались в смотровой комнате, где Руслан загрузил запись с камеры скафандра Свена.
- Готовы? - спросил он, обводя коллег взглядом.
- Включай уже! - буркнул Щербин. - Не тяни.
Лаборант нажал кнопку запуска и сел перед экраном, присоединившись к остальным.
Сначала камера показывала, как Свен вышел из наружного люка. Рассвет только начинался, и над горами едва виднелись красные лучи восходящей звезды.
Геолог направился к «торпеде», оседлал её и на полной скорости рванул к скалам. Он явно торопился, а значит, собирался вернуться на базу до того, как уровень облучения станет критическим.
Гравитант нёсся к горам, и было видно, как солнце Нереиды становится всё больше. Когда Свен приземлился на перевале, было уже довольно светло, и все предметы вокруг хорошо различались даже на записи.
Геолог оставил «торпеду» и прошёлся по площадке, глядя на абрис гор, где уже возникло радужное сияние. Свен ускорил шаги, но затем остановился, и его взгляд опустился, задержался на валунах, потом переместился дальше. Поверхность скал слегка искрилась.
- Вы видите? - негромко спросил Щербин. - Всё вокруг блестит.
- Да, я заметила это сегодня, когда мы были на перевале, но не обратила внимания, - отозвалась Луговская. - Ну, и что? Наверное, это из-за вкраплений слюды.
- На Нереиде нет слюды, - сказал Щербин. - В том-то и дело.
- Вы поэтому взяли сегодня образцы, Семён Михайлович? - спросил Руслан, взглянув на микробиолога.
- Да. Надо их тоже исследовать.
- Я думаю, дело в оптическом эффекте, - сказал Рудер. - Просто он появляется только на солнце.
- Как и радуга, - заметил Щербин.
- Они могут быть взаимосвязаны?
- Вот и постараемся узнать.
Тем временем на экране было видно, как геолог подобрал осколок породы и осмотрел. Затем проделал то же самое с другим. Повертел его в руках.
Потом Свен повернулся на восток и поднял камень над головой. В тот же миг края обломка засветились семицветной радугой.