«Пусть прошлое останется похороненным», - усмехнувшись, подумал Андреев.
Зябко поёжившись - утро выдалось на удивление прохладное - он поднял руки над головой и нырнул в реку, взметнув клочья лёгкого тумана, лежавшего в зарослях камыша.
ECCE HOMO
Сильная жилистая рука схватила за воротник куртки. Затрещали швы, подмышки резануло от рывка, и Алёна едва не опрокинулась на спину. Попыталась освободиться, но держали крепко.
Пальцы Косого вцепились в предплечье, раздалось торжествующее шипение.
- Куда, сучка?! - хриплый голос прозвучал над самым ухом. Обдало смрадным, гнилостным дыханием. - Не уйдёшь!
Косой и два его приятеля давно охотились за Алёной - с недвусмысленными намерениями. Тот, кто схватил её, был рослым, но тощим подростком лет пятнадцати, остальные выглядели на двенадцать и семнадцать. Грязные и оборванные, они жили в снятом с колёс вагончике, укрытом сухими ветками со всех сторон. Достаточно было поджечь их, чтобы привлечь внимание машин - те непременно явились бы проверить, из-за чего занялся огонь - но Косой расставил вокруг медвежьи капканы, и Алёна не хотела лишиться ноги, не говоря уж о том, чтобы попасть в лапы сексуально озабоченных подростков. Ходили слухи, что они замучили не одну девчонку. Тел, правда, не находили, но это не значило ровным счётом ничего: на Пустоши хватало мест, где спрятать труп. Да и кто станет искать? После Революции такие понятия, как закон и порядок, канули в прошлое - судя по всему, безвозвратно. Каждый за себя - вот что стало девизом современного человечества.
Алёна скользнула рукой в карман и выхватила нож - короткий, но очень острый. Точила его каждый день - в точности, как учил Тёма: сорок раз от себя, сорок к себе; потом заново - пока кромка не станет резать кожу даже лёгким прикосновением.
Косой притянул девочку к себе, не замечая лезвие, и сталь вонзилась ему в живот. Парень закричал, и Алёна надавила изо всех сил, вгоняя оружие до рукоятки. По пальцам потекло тёплое. Она повернула нож, раскрывая рану: хотела, чтобы поганец сдох!
Едва Косой выпустил добычу, Алёна резко выдернула лезвие. Двое его приятелей, тяжело дыша, забрались на пригорок. В руках у Огонька была металлическая труба. Второй, завидев девчонку, похабно ухмыльнулся, но тут же помрачнел: Косой развернулся к приятелям, на его лице была написана растерянность. Кровь хлестала из живота на футболку и штаны, быстро пропитывая ткань и блестя на солнце.
Алёна помчалась к сухим кустам, покрывавшим ближайший холм. Она знала, что за ним должны начаться тоннели - система вкопанных в землю бетонных труб, по которым раньше текла вода. Она испытывала радостное возбуждение при мысли, что Косой умрёт: никто не сумел бы оказать ему необходимой помощи. Разве что старик Демид. Но он далеко - подросток не доберётся до него, истечёт кровью гораздо раньше.
Огонёк и его приятель - девочка не знала его клички - не стали преследовать её. Но потом они непременно захотят отомстить за своего главаря. Алёна не испытывала иллюзий: ничего не кончилось, она по-прежнему в опасности. Каждый день может стать последним.