— И даже нижний эшелон. — Дитрих кивнул в мою сторону.
— Как? Мне казалось, вы секретное подразделение.
— Секретность относительна, капитан, — проговорил Грег. — Мы же должны отчитываться перед кем-то. В данном случае — непосредственно перед президентом. — Он помолчал, затем прибавил: — Несколько дней назад я встречался с объединенными главами и начальниками ФБР, ЦРУ, Управления по борьбе с незаконным оборотом алкоголя, табака и оружия, Агентства национальной безопасности и некоторых других организаций. Президент попросил меня дать краткое описание ОВН и его миссии, после чего потребовал, чтобы каждый департамент и подразделение спецслужб обеспечили меня списком кандидатов для зачисления в отдел. Файлы передали нам, агенты и их команды отобрали подходящих людей и заложили их данные в «Тайфуна». Малейшая погрешность биографии — и человека вычеркивали. Я, однако, признаю, что были сделаны исключения для тех, чьи навыки пригодились бы в данной кризисной ситуации. Наверное, в этом состоит наш промах. Агенты со своими бригадами могли допустить ошибку, подгоняемые спешной необходимостью. Либо так… либо у предателя безупречные характеристики, которые не вызвали подозрений.
— Если он принимал участие в тайных операциях или служил в отряде «Дельта», — предположила Астрид, — то сведения о нем наверняка изменены или зашифрованы. Имена действующих агентов часто стирают из записей, в особенности если они находятся на действительной военной службе или же акция проводится нелегально. Скажем, физическое уничтожение или проникновение в ряды противника. Подобная информация благополучно изымается, а значит, жучок мог спрятаться даже от «Тайфуна».
— Кого конкретно мы ищем? — спросил Ральф. — Правительственного агента-предателя, сочувствующего террористам?..
— Ничего определенного, — ответила Астрид. — Все, что мы знаем: один засланный или группа диверсантов отперли двенадцатый номер по неизвестным причинам.
Грег кивнул.
— Больше всего это касается вас, капитан. Есть предположение, что бродяг выпустили в связи с предстоящим рейдом на крабовый завод. Перед совещанием майор Хофферсон советовала мне отменить задание, а вот сержант Дитрих хочет ударить всеми силами. Тем не менее окончательное решение за вами.
— О Тор, — воскликнул Ральф, — он же только что из боя! Две сложнейшие операции…
Я посмотрел на него.
— Нет, Ральф. На свою кушетку ты меня уложишь позже, а пока что я буквально слышу, как утекают драгоценные минуты. Если то, что случилось в двенадцатом, не имеет прямого отношения к крабовому заводу, я съем грязные носки сержанта Дитриха.
— Я их тебе приготовлю, — пообещал он.
— Грег, — сказал я. — Крабовый завод хотели брать на рассвете?
— А что?
— Плевать. Я хочу отправиться прямо сейчас.
Ингерман ахнул, но Грег согласно кивнул.
— Я это предусмотрел. Вертолеты на площадке, моя компьютерная команда уже готовит вам связь.
Я улыбнулся ему.
— Иккинг, — произнесла Астрид, — вы уверены, что нужно спешить?
— Честно говоря, я предпочел бы кинуть туда бомбу фунтов в пятьсот и вычеркнуть это дело из списка, но сейчас нам больше, чем когда-либо, необходимо просочиться туда и добыть пленных. Только допрос надо устроить на месте.
— Хорошо, — смирилась Хофферсон. — Мой отряд будет готов взломать дверь при первых признаках опасности. Даже если вы предпочтете, чтобы все остальные держались подальше. Все равно общую атаку нельзя начать раньше чем через пять, самое большее, десять минут.
— Иккинг, ты совершаешь самоубийство! — взорвался Ральф. — Нет ни малейшей вероятности…
— Это моя миссия, — твердо заявил я. — Нужно действовать прямо сейчас. Чем дольше мы будем ждать, тем вернее шпионы наладят связь с крабовым заводом.
— Пока что никаких сообщений не передавалось, — сказал Грег. — По всему зданию работают глушилки. Однако мы должны принимать во внимание, что информация могла уйти до того, как перекрыли каналы.