а глаза только-только высовывались наружу, чтобы можно было посмотреть вниз.
Если вытянуться подальше и выглянуть вправо, можно было увидеть караульную
на внешней стене. Как раз сейчас оттуда по лестнице спускался лейтенант в
сопровождении двух стражников с факелами. Заступила вторая вахта, а значит ночь
была уже достаточно глубокая, для того, чтобы действовать.
Принцесса слезла с подоконника и на цыпочках — каменный пол леденил пятки —
подбежала к платью, дожидавшемуся ее в углу. Она запустила руку в поясной кармашек
и попыталась нащупать кольцо. Кольцо не нащупывалось. Странно! Принцесса
осторожно двумя пальцами извлекла кружевной платок, потом выцепила из карманчика
медную монету и третьим заходом извлекла бронзовый погнутый гвоздь. «Гвоздь-то мне
зачем?!» — удивилась принцесса и снова запустила палец в кармашек. Он был пуст.
Сердце пропустило удар, и по коже пробежали неприятные мурашки. Принцесса
проверила еще раз. Глаза почему-то запрыгали из стороны в сторону, как будто
принцесса искала кольцо внутри себя. Она упала на четвереньки и осмотрела пол под
брусьями. Потом, уже не обращая внимания на холодный пол, сбегала за подсвечником
и стала ползать под брусом со свечой. Так же, на четвереньках, принцесса проделала
весь путь от угла до кровати, где она снимала платье, перевернула прикроватный коврик
и, наконец, последовательно перетряхнула покрывало, одеяло и простыню.
Безрезультатно.
«Засоси меня трясина!» Легкие и желудок вдруг сжались и поехали вниз. Сердце
ухало в горло. Мысли брызнули во все стороны, голова зазвенела. «Спокойно!» — громко
приказала принцесса сама себе, и мысли замерли на полушаге. «Думай, паникерша!» —
легкие вернулись на место, и стало можно дышать. Обронила, когда засовывала в
кармашек? Нет, она потом находила его уже в карете. Потеряла на пикнике? Нет, она
вообще там в карман не лазила. Ужин? Нет. Когда раздевалась? Нет, она уже все
обыскала. Есть!
Еще не успев додумать мысль до конца, принцесса уже знала, что она
правильная! Даже в комнате стало светлее, наверное, поэтому это и называют
озарением. На пути обратно мадам Дено велела помахать публике платочком!
Принцесса доставала платок из кармашка и, очевидно, вытащила его вместе с кольцом.
А значит, а это значит…
В открытое окно влетел камешек и со стуком прокатился по полу. Принцесса
метнулась к окну и взлетела на подоконник. Внизу, еле видимый в темноте, стоял
паренек, сын королевского конюха.
— Лина! — шепотом кричал он — Хотел первым тебя поздравить! Эй, высочество, с
днем рождения тебя! — и он помахал ей тремя хризантемами, надо полагать,
украденными из королевского сада.
— Подожди!
Это было очень удачно! Клиф — это то, что надо. Принцесса подбежала к
большому сундуку с личными вещами. «Клиф — настоящий друг», — думала принцесса,
одевая панталоны и длинные льняные чулки без носков. Клиф был детским приятелем
принцессы. Ему разрешали играть с ней днем: строить шалаши, кидать ножи в дерево,
стрелять из лука, а попозже кататься вместе на лошадях в королевских угодьях.
Принцесса заправила ночную рубашку в панталоны, подвязала к их тесьме чулки и стала
натягивать на ноги тонкие сапоги для верховой охоты. А еще позже, став постарше, они
с Клифом убегали и по ночам: жечь костер в саду и играть в ночной дозор. Взрослые об
этом не знали. Особенно не знал смотритель сада, но им ни разу никто ничего не
запретил. Принцесса нырнула в шерстяную кофту, похожую на рубашку, доходившую
до середины бедер, и выудила из сундука особую вещь: крепкую веревку с чугунной
кошкой, трехлапым крюком, на конце. У какой нормальной принцессы такого нет? На
веревке через равные промежутки были завязаны толстые узлы, которые почти
превращали ее в веревочную лестницу. Принцесса вернулась к окну и выглянула.
— Ты еще здесь? — прошипела она.