Мне нужно было решить, что делать дальше. Поскольку убийства не было, у меня больше не было причин задерживать моего клиента. Мы вернулись в камеры.
Джон-Клод, конечно, знал, что я приду. Но когда я сказал ему, что через час его выпишут, он только рассмеялся. Джон сказал: — И что потом? Куда мы пойдем? Все номера распроданы по всему городу. Здесь удобно. Еще одна ночь не повредит. Как бы то ни было, — добавил Клод, — вам нужно поработать над этим большим иском о возмещении ущерба.
Он был прав.
Теперь они оба посмотрели на меня сурово и серьезно. — Но прежде, чем вы уйдете, — сказал Джон, — скажите нам, что это за «правило против вечности»?
Это сбило меня с толку.
— Вы думали об этом в связи с судом, — сказал Клод.
Я глубоко вздохнул. — Это связано с отсрочкой передачи имущества, как дарение при жизни или завещание после смерти. Вступление в права должно происходить в течение только существующей жизни плюс двадцать один год, иначе передача недействительна.
— Как в завещании Берла Доггера? — сказал Джон. — Он завещал почти все свое имущество ребенку мужского пола, который оказался лордом Гарри. — Чтобы вступить в права в свой двадцать первый день рождения, — добавил Клод.
— Верно, — сказал я. Это становилось интересным. — Но до того, как мог пройти двадцать один год, была «существующая жизнь», а именно ребенок, который был зачат сто лет назад в пробирке - то есть искусственным путем.
— Мэри-Луиза Сикстрис, — сказал Джон.
Это было очень интригующее заявление. Откуда у них такая информация? Особенно это имя. Почти наверняка от дамы в баронской ложе. Это лишь подтвердило мои подозрения, что он… или она… или оба… или все четверо… были телепатами. Я пожал плечами. — Так говорят.
— Итак, для того чтобы завещание было действительным, было ли необходимо, чтобы она была жива при смерти Берла? — спросил Клод.
— В общем, да. Или, по крайней мере, зачата. Я уже начал понимать, к чему все идет. — Если между смертью Берла и зачатием Мэри-Луизы существовал разрыв, то пункт первый завещания не действует.
— Но почему? — спросил Джон. Клод отозвался эхом. — Почему Мэри-Луиза должна быть зачата до того, как Берл умер, чтобы лорд Гарри получил наследство?
Я пожал плечами. — Это должно способствовать ясности и предсказуемости. Должна существовать определенная жизнь в то время, о котором говорит завещание. Это уходит корнями в основы английского общего права. Если существует жизнь, то завещание действительно.
— Ну, тогда, — помог Джон, — если это действительно так, первый пункт передал Сару Гарри Сикстрис. Но если он недействителен, — сказал Клод, — он не получил титул, как и его потомки, и у Сикстрис нет никакого шанса. Верно?
— Правильное изложение закона, — сказал я, — но у нас нет никаких доказательств такого разрыва во времени. Поэтому забудьте об этом. Я поднялся, чтобы идти.
— Подождите, сказал Джон. — Мэри-Луиза говорит нам, что есть доказательство... запись... она думает, старая видеокассета..., которую Клатчетты хранят, спрятав в архиве. — Это их власть над баронством, — добавил Клод. — Своего рода шантаж.
В этот момент мне пришла в голову очень странная мысль: я вспомнил визит Лорда Сесила к человеку вуду и образ маленького корабля, сокрушающего не только миниатюрную фигуру монаха, но и шесть деревьев.
— Она знает, где они ее хранят, — сказал Джон, — и поможет вам достать ее.
В этом не было никакого смысла. — Подождите минутку. Она Сикстрис. Почему она встала на нашу сторону против родственника?
Кассиус спокойно слушал. Теперь он внес свой вклад. — Босс, вы можете спросить об этом, но вы просто не обратили на это особого внимания.
О? Я остановился на мгновение и изучил лица моих клиентов. Ох! Он был прав. Эти... четверо... были влюбленными. Боже Правый! — Верно, — слабо сказал я. — Так как же она может нам помочь?
— Завтра рано утром, — сказал Клод, — вы найдете ее в гараже барона. Встретьте ее там в восемь. Вы знаете, как туда попасть.
— Да. Но мы должны быть в суде в девять. Не может ли она быть пораньше?