Наконец впереди открылась поляна, а на ней костер и расставленная рядом палатка. На бревне у костра льнула друг к другу парочка. Рядом виднелись остатки ужина, недопитая бутылка пива и другая с водой. Языки костра, вздымаясь вверх, ярко освещали мужчину — точнее, парнишку лет девятнадцати или двадцати, не больше. Он был ясно виден: довольно хлипкий, темноволосый, со смазливой, но, на взгляд Дэрила, не внушающей доверия физиономией.
Девушка сидела боком к костру, положив голову парню на плечо. Лицо ее скрывал капюшон куртки; со своего места Дэрил видел лишь маленькую руку и выбившуюся из-под капюшона золотистую прядь.
Но этих примет хватило, чтобы узнать ее, и Дэрил замер, боясь даже дышать.
— …Все это сказки! — протянула девушка нежным, словно перезвон челесты, голоском.
Должно быть, влюбленные продолжали разговор, начатый до его прихода.
— Сказки — в Библии твоего отца! — резковато ответил парень.
— Не говори так, не надо!
— Кстати, твой отец нас не пропалит? Он не знает, где ты?
— Не беспокойся, папа думает, что я ночую у Лиззи Миллс, — с улыбкой в голосе ответила девушка. — Лиззи меня прикроет, если что.
Дэрил слушал, с каким-то сладко-болезненным чувством впивая ее нежный голос, следя за тонкой рукой, гладящей парня по плечу. К нему самому даже в двадцать лет ни одна девушка так не прижималась… И вдруг желание пронзило его — острое, темное желание; и вместе с тем перед мысленным взором неожиданно встала тонкая шея Кэрол, бьющаяся на ней голубая жилка, крестик в ложбинке на груди.
— Ну так что же? Рассказывай дальше!
— Ты же не веришь в эти сказки! — откликнулся парень.
— Не верю, но мне нравится тебя слушать. Значит, твоя пра-пра-пра-пра-пра… в общем, дальняя-дальняя прабабушка стала любовницей дьявола, и он открыл ей секрет бессмертия?
— Так говорится в предании, — серьезно ответил парень. — Поэтому, когда в Салеме начались облавы на ведьм, Доротея Уотли без спора признала все, в чем ее обвиняли, и гордо взошла на костер. Она была уверена, что огонь ее не коснется. Говорят, последние слова ее были: «Ни ангелам, ни смерти я себя не предаю!»
— Как у Эдгара По? — недоверчиво спросила девушка.
— Но ведь Эдгар По не сам это придумал! Быть может, он тоже откуда-то знал наше семейное предание?.. Но пламя охватило Доротею, и она сгорела, оставив по себе лишь обугленные кости. Священники и охотники на ведьм торжествовали победу. Они не знали, что это лишь начало истории! Тело Доротеи погибло, но дух остался в Салеме. Бесплотная, бестелесная, она продолжала жить. Мстила своим преследователям и погубителям, незримо охраняла свою малютку-дочь и заботилась о ней. Говорят, могла бы воскреснуть и во плоти, но для этого требовалось некое условие, которое Доротея то ли не решилась, то ли не смогла исполнить…
— Что за условие?
— Об этом в предании ничего не сказано. Должно быть, дьявол открыл его Доротее уже после смерти. Так или иначе, дух ее бесчинствовал в Салеме и наводил ужас на все поселение. Ни крест, ни святая вода, ни молитвы не помогали изгнать Доротею; и наконец старейшины поселка решили с ней договориться. Взяли в заложники ее мужа и маленькую дочь: обвинили в колдовстве и сношениях с потусторонним миром, пригрозили, что сожгут и их, если дух не оставит Салем в покое. Тогда Доротея исчезла, а для ее семьи казнь была заменена изгнанием. Хирам Уотли с дочерью на руках бежал туда, где их никто не знал — на юг, и начал там новую жизнь. Постепенно его потомки продвигались все южнее и южнее, пока наконец…
— Пока наконец не оказались здесь!.. Гарет, это очень красивая легенда, но неужели ты сам в нее веришь?
Парень загадочно улыбнулся.
— На чердаке у нас, — ответил он, — хранится очень старая рукописная книга. Она передается в семье из поколения в поколение, от матери к дочери. Чужим ее не показывают. И еще, ты наверняка слышала, что болтают в округе о моей матери? Так вот, все, что о ней рассказывают — правда. И, знаешь, мама не раз сокрушалась, что у нее нет дочерей — только сыновья, и некому передать свое искусство. — он лукаво усмехнулся. — Мама не знает, что я потихоньку заглядывал на чердак и эту книгу читал. Кое-какие заклинания и обряды переписал и выучил наизусть. И даже пробовал исполнить. Не знаю уж, много ли у меня получилось, но…
— А заклятие бессмертия, которое наложила на себя Доротея, там есть?
— Есть и оно.
— Странно. Почему же никто больше из семьи Уотли не пожелал стать бессмертным?