— Терапию? — переспросил я, еле-еле ворочая языком: голос мне тоже не подчинялся. — Постойте. Вы что… накачали меня какой-то медицинской гадостью?
— Ну, во-первых, это вовсе не гадость, а современное и, к слову, весьма дорогостоящее лекарство. — Врач, видимо, расценил мои слова как профессиональное оскорбление. — А во-вторых, что нам еще оставалось делать, если ты, захлебываясь слезами, кричал что-то про демонов, которых ты из-под земли достанешь, про апокалипсис и еще много чего… невразумительного?
Я, сглотнув комок в горле, выдавил из себя слабую и, наверно, не очень-то убедительную улыбку.
— Думаете, я совсем умом тронулся? Вас можно понять. И… возможно, вы правы. У меня чувство, что мозг вот-вот на атомы распадется. Но вы должны меня отпустить, ведь никто другой не сможет предотвратить беду.
— Ты о конфликте с другой галактикой?
— Нет, не о нем. Демоны. Апокалипсис. Вы же сами сказали, что все слышали.
— Да, но, — врач принужденно рассмеялся, — мне показалось, что в то время ты был несколько…
— Не в себе, да. Знаю. После смерти Сьюзен меня накрыло, и я потерял контроль. Но это не значит, что те мои слова были бредом. Демоны действительно решили устроить нам апокалипсис.
Врач посмотрел на меня так, что сомнений не оставалось: он убежден в моем сумасшествии.
— Послушай, смерть двух близких людей стала для тебя сильным ударом, но мы поможем тебе пережить это и… вернуться к нормальной жизни. А за государственные дела не беспокойся: твои приближенные заменят тебя на время.
— А если без демагогии, то положите меня в психбольницу? — ровным, не выражающим эмоций голосом спросил я, жалея, что нельзя открыть врачу правду: Фригга жива, обязанности правителя исполняет Рэй, а надвигающийся апокалипсис реален.
Если бы я осмелился на такой шаг, его подозрения лишь укрепились бы. Ведь если смотреть на это глазами рядового Агента, то и впрямь напоминает бред сумасшедшего.
Для населения у нас была своя версия, более простая и адекватная. Никакого Рэя и уж тем более никаких игр со временем: Фриггу, ставшую жертвой возродившегося артефакта, чудом удалось убить — вот что думали рядовые жители государства. Правда была известна лишь тем, кто участвовал в операции. Даже Леонора свято верила в ту фальшивку, что до сих пор распространяли по галактике СМИ. Так что ж было взять с этого молодого специалиста?
— Тебе нужна помощь квалифицированных докторов, — заявил врач, но голос его дрожал: небось, боялся, что я опять выйду из себя и закачу скандал.
Дожили… на меня уже смотрят, как на дикого зверя.
— Едва ли ваши доктора тут чем-то помогут, — возразил я и невидящим взором поглядел в окно.
— Ну-ну, не говори ерунды. Это же Долина Жизни. Мы лечим и более тяжелые случаи.
В этот раз голос врача прозвучал почти ласково, что злило только сильнее.
— Сьюзен вы вылечить не смогли.
Эти слова заметно смутили доктора.
— Ну, это…
— И в этом нет вашей вины. — Меня опять посетило желание выплеснуть на собеседника правду, но я удержался: Фригга была права, когда говорила, что есть вещи, которых простым людям лучше не знать. — Просто имейте в виду, что вы не виноваты, и все.
— Отдыхай. — По лицу врача не угадывалось, принял он эти слова к сведенью или пропустил мимо ушей, но я склонялся ко второму. — А еще лучше — постарайся снова заснуть. Я скоро приду.
И он ушел, оставив меня наедине с мыслями.
Разговор с ним оставил горькое послевкусие: врач и мысли не допустил, что я говорю серьезно и здраво. И дело было даже не столько в самой информации, сколько в её подаче. Я был уверен: если бы об апокалипсисе объявила Фригга, ей бы поверили безоговорочно. Ведь она всегда так спокойна, что сомневаться в её адекватности невозможно. А я? Я закатил истерику в палате покойной Сьюзен, и за одно только это получил статус психически больного.
Почему никому из этих хваленых специалистов не пришло в голову, что мне просто было очень больно? Посмотрел бы я, как они справляются с ситуацией, когда у тебя бесчувственно и методично забирают близких людей, просто потому, что так надо для запуска апокалипсиса, который сотрет вообще все, что тебе дорого. Все, что дорого каждому.