По версии СМИ, Рэй лишился чувств во время своего выступления, и его госпитализировали, а чем эта история кончилась, до сих пор было неясно. Оставалось надеяться, что Рэй хотя бы жив.
«И все-таки, почему это произошло?» — снова и снова задавал я себе этот насущный вопрос. Что и говорить, странная ситуация. И у неё определенно была причина. Рэй не тот человек, который хлопнется в обморок ни с того ни с сего. А вдруг…
В голове зародилась мысль, заставившая меня вспотеть. А что, если вестники апокалипсиса позарились и на его душу? Ведь, как бы ни хотелось отрицать, Ника была права: спася Ричарда, я вынудил Огненных искать новую жертву. Выходит, я просто сменил шило на мыло?
«Нет, поступок был по-своему правильным, — убеждал я себя, чтобы не нервничать понапрасну. — Во-первых, этим я выиграл время, во-вторых, Ричард — ребенок. И его спасти было нужно».
Подумать только, от апокалипсиса наш мир отделяет лишь жизнь одного человека, которая в данный момент, если моя теория насчет Рэя верна, уже висит на волоске…
Я понимал, что не успею ничего сделать — демоны оставили слишком мало времени. Но понимал и другое: я буду бороться, буду до последнего искать способ все исправить.
«А может, Огненные и вовсе тут ни при чем, — рассудил я минут десять спустя. — Все-таки слабо верится, что Рэй, всегда насмешливый и небрежный, мог всерьез ко мне привязаться, так же искренне и беззаветно, как Сьюзен и Ричард. Может, тут проблема в другом?»
И мне вдруг так захотелось в это поверить, что за время пути на Зару я почти убедил себя в этом.
И все-таки Рэй не шел у меня из головы: все мои мысли крутились вокруг его обморока. Время от времени, правда, они соскальзывали на Ричарда, но это почти не причиняло боли.
Оставив Ричарда на Церере, я ощутил облегчение: словно бы перевернул страницу, навсегда оставляя ребенка в прошлом. Я знал, спокойствие это обманчиво и однажды пройдет.
С матерью так же было: первые дни я чувствовал странную отрешенность. Жил как ни в чем не бывало, шутил, улыбался, играл с Ричардом. Мне в те моменты казалось, что я легко пережил утрату и отпустил прошлое, а потом пришла боль, и я осознал, что до того момента просто находился в оцепенении.
И с Ричардом будет по той же схеме, на этот раз я уже был готов. Самое главное, чтобы боль пришла не раньше, чем я остановлю апокалипсис.
«Я остановлю…», — выходит, во мне еще живет надежда?
***
За все время, что я скитался по разным уголкам галактики, пытаясь что-то понять, исправить или предотвратить, Зара практически не изменилась. Разве что листва с деревьев почти полностью облетела, вечерние сумерки стали мрачнее и гуще, а на смену дождю пришел мокрый снег, не менее надоедливый и тоскливый.
Выйдя из корабля, я сразу скрыл свой облик иллюзией, причем не обычной, а аномальной, для перестраховки. Не хотелось бы ненароком наткнуться на сотрудника, уверенного, что я сейчас лежу в медицинской палате.
Для прикрытия я выбрал образ министра межгалактических отношений. Я хорошо помнил его, и потому иллюзия вышла правдоподобной.
И вот я, для случайного взгляда низенький, полноватый и уже лысеющий человек, одетый в строгий костюм, зашел во дворец через служебный вход.
«Дожили: уже в собственный дворец не войти без иллюзии, — усмехнулся я, направляясь к лифтам. — Узнать бы, где они держат Рэя… Ведь если он не ответил на мой звонок, с ним явно что-то не так».
Пересекая просторный зал, я составлял в голове план действий: захожу в первый попавшийся кабинет и заявляю, что мне срочно надо увидеть Локи, в связи с… проблемами в соседней галактике. Там все время проблемы, так что прозвучит убедительно. Возможно, мне скажут, что правитель сейчас не в том состоянии, но я буду настаивать. Если надо, надавлю, используя все полномочия министра межгалактических отношений.
Эта идея показалась мне неплохой, но проверить её в деле так и не довелось.
Я почти добрался до лифтов, как вдруг сработала сирена и повсюду замелькали красные прожектора.
— Что за…?!
Ответом на этот вопрос послужил громкий топот сотен ног и не менее громкие крики: «Быстрее! Быстрее! Захват! Он на прицеле!»
Всего пара мгновений, и коридор с обеих сторон заполонили бойцы.
«Они как-то меня раскусили», — сообразил я, затравлено озираясь по сторонам и инстинктивно ища хоть какую-нибудь лазейку, чтоб ускользнуть. Но лазейки не было: бойцы знают свое дело.
Я знал, что дела мои плохи, но все же попытался решить вопрос мирно.