— Если говорить о твоём времени, то наши пути никак не пересекутся, как ты знаешь, я занят в плане формальном и сердечном, — ответом послужил нехитрый сарказм. — В плане же общем всё проще, чем кажется вам, простодушным зевакам. У меня появились дела, по этой самой причине я был вынужден отлучиться.
Это значит, что объяснений мы не дождёмся! — Монах не ожидал получить удар под дых, но припоминал, что подобное происходило и раньше, увы, что бесчинствующая в этих случаях простота Май не ссудит его снисхождением.
— Миссис Аддерли, рад приветствовать вас, — Оливер наклонил голову, здороваясь со старой женщиной. — Аромат ваших яблочных пирогов встретил меня с порога.
— В доме, где пахнет пирогами, живёт уют и любовь, — старушка подступила к Май и легонько коснулась её локтя своим.
— Да… — Танияма очнулась от долгих раздумий. — Миссис Аддерли переписала мне рецепт и по возможности, то есть не сильной нашей загруженности, обещала дать пару уроков…
Это следовало сказать воодушевлённо, но я расстроена оттого, что не могу уловить то, о чём он задумался… — Май поджала губы и глазами широкими, точно от ужаса, изучала румяное от мороза лицо Нару, его обсыпанную снегом одежду и казалось, промокшую едва ли не насквозь обувь.
— Спасибо. Май не помешают ваши уроки по домоуправлению, — он освободился от верхней одежды, влез в коричневые тапки и продолжил. — Ваш головной убор так же мил…
— Боже святый! — старушка охнула, схватившись за спрятанную под белым кружевным чепчиком голову. — Память у старых людей шалит. Ты, дорогой, такой любезный мальчик… — она закачала головой, отправляясь в верхнюю комнату для того, чтобы переодеться.
— Любезный мальчик… — Монах задорно захихикал, подбивая Джона к тому же несложному процессу.
— А нам с Май ты ничего подобного не скажешь? — Матсузаки попробовала напроситься на комплимент, однако добилась зубоскальства.
— Май выглядит подобающе, — он оценил её скромное, пепельно-розовое шерстяное платье до колен с трёхчетвертными рукавами и красно-зелёной вышивкой вдоль ворота, раскритиковав в то же время вычурный наряд Аяко. — А вот расфранченным девушкам в приходе будут не рады!
— Смотри-ка ты, Оливер назвал тебя девушкой! — Монах подтрунил над жрицей, дрожащей от злости, упиваясь местью через небрежный тон Нару.
— Чего тебя в моей одежде не устраивает?! — остерегаясь нервных припадков, выкрикнула она. — Скромная синяя блузка и юбка до колен! — артикулировала она рьяно.
— Блузка станет приемлемой, если три верхние пуговицы застегнуть. Юбка узка, а яркий лак и губная помада — недопустимы! Моё мнение может остаться моим, однако когда начнётся литургия и пастор Куинси попросит встать на колени, то богобоязненные люди этой деревни сочтут это беспутством. Втереться в доверие местных жителей стоило немалых усилий. Я не допущу сумятицы в стенах прихода или за его пределами, — он без запинки выдал все претензии и требования, круша утренние старания Аяко в пух и прах.
Минута на раздумья и полная гордости и напыщенного неповиновения, она ушла к себе для пересмотра гардероба. Нару же переборов любую возможную радость за перевоспитание догматически настроенного человека, по всей видимости счёл, что до уровня эклектика Матсузаки ещё далеко.
— А что такое литургия? — Май наклонилась к Джону и потихоньку спросила, чтобы усталое лицо Оливера не дай бог злостью не обагрилось.