– Это удручает, – резко бросает Сюзанна. – Напомни мне не приглашать тебя на рождественский ужин. У младенца Иисуса случится мигрень.
– Прости. Слишком рано для нигилизма6?
– Негативу не место в любое время суток, дорогая, – она морщит нос.
– Это не негатив. Это... практичность. Реализм.
– Хрень собачья, вот что это такое, – с категоричностью произносит Сюзанна, что немного приводит меня в чувство. – Не позволяй жизни лишить себя надежды только потому, что она несколько раз дала тебе по яйцам, – она делает паузу. – Образно говоря, конечно. Я не намекала, что у тебя есть яички.
– О, конечно, – говорю я с серьезным лицом. – Потому что у меня огромные стальные яйца, которые перезваниваются при ходьбе.
– Меня давно раздирало спросить, что это от тебя за шум, – стреляет в ответ Сюзанна. – Еще думала, ни Колокол ли Свободы запихнули в твою вагину.
Мы громко смеемся. Именно смех и нужен, чтобы разогнать напряженность и путаницу последних нескольких дней.
– Кроме шуток, – начинает она, – как ты? Только честно.
Я вздыхаю, оглядываясь на дом.
– Нормально. Немного странностей от Тео, но в этом нет ничего нового.
Сюзанна вскидывает брови.
– Только не говори, что он опять плохо на тебя посмотрел. Куп впустил меня и сказал, что все отлично.
Я встречаю ее взгляд с облегчением, что мне есть с кем поговорить о Мистере Загадочность.
– Тео появился раньше пожарных сегодня ночью. Он пришел, когда я еще была на линии с 911. Должно быть, шатался прямо возле моего дома.
Она медленно моргает, это выглядит чуть комично от этого преувеличения.
– Посреди ночи?
– Я знаю, это странно, правда?
Судя по выражению ее лица, она напугана.
– Ты же не хочешь сказать, что думаешь, что это он ответственен за пожар, да?
– О, нет, вовсе нет, – успокаиваю ее я, потому что она выглядит так, будто готова потерять сознание от одной этой мысли. – Розетка, где начался пожар, издавала странные звуки с самого моего переезда сюда, плюс все лампы в доме мерцали. Мне было известно о проблеме с проводкой. К тому же, Тео пришлось раздолбить стену кувалдой, чтобы добраться до пламени. Он никак не мог ничего поджечь.
– Раздолбить стену? – Сюзанна выглядит недоуменной.
– Пожар начался внутри. Что-то связанное с замыканием. Пожарные что-то объясняли. Но дело не в этом. Тео каким-то образом оказался возле моего дома, когда это произошло. Вопрос в том, почему?
Сюзанна проводит рукой по голове, разглаживая несколько темных волосинок, выбившихся из конского хвоста и скользящих по ее лицу из-за легкого океанского бриза.
– Ты спросила об этом его?
– Конечно. И он, как обычно, нацепил на лицо выражение каменной плиты и отказался отвечать.
Про его странную записку не упоминаю. Это кажется слишком личным и поведать о ней кому-то другому будет подрывом доверия. Раскрыть эту тайну должна я сама.
Сюзанна с затаенным дыханием покачивает головой.
– Ну, я не знаю, что тебе сказать. Тео известен тем, что бродит по ночам.
– Да, один из пожарных сказал, что он гуляет по ночам, следя за порядком.
– Так, может, это просто совпадение? Он оказался в нужное время в нужном месте, – когда я бросаю на нее полный сомнений взгляд, она добавляет: – Эй, ты та, кто думает, что все в мире – тупо случайности.
Есть случайности, а есть обстоятельства, и я знаю, что нахождение Тео рядом не было случайным. Он был здесь по какой-то причине, даже если я пока не понимаю почему.
Моя интуиция и здравый смысл подсказывают мне, что это связано с его одержимостью «Баттеркупом». Тео же признался в электронном письме, что здание для него настоящий магнит. Но как бы я не была помешана на чем-то, я бы не торчала где попало посреди ночи.
Уже забыла, сколько ночей провела на берегу Солт-Ривер?
Эта мысль пронзает мое сердце болью, как если бы это сделали острием копья.