(***) Считалось, что ведьма, чтобы восстановить свою колдовскую силу, должна во время пасхальной службы приложиться к церковному замку или к ризе священника. От последнего священник даже заболеть может. Также считалось, что ведьма не может вынести тот момент пасхальной службы, когда священник произносит: «Христос воскресе!», и на это время удаляется из церкви.
========== Глава 12 ==========
Тишина стояла такая, что гудение пчел вокруг трав слышалось набатом. Стоял Данька, ни жив, ни мертв, сжимая в руках клубочек, аж ладони вспотели. Минуту стоял, другую, ожидая грома небесного или еще чего, но ничего не происходило. Раскрыл мальчонка ладонь – а клубочек махонький, небеленый так и лежит, никуда не делся. Вытер Даня одну руку о штаны, переложил в нее клубочек и принялся вытирать вторую руку. А тут и тетка Аксинья с Настасьей Ильиничной выдохнули.
– Получилось? – с мольбой вопросила ведьма, еще больше спавшая с лица. Казалось, только глаза черные горят вопросом неистовым, а больше – и нет ее вовсе.
– Даня! – одновременно с ведьмиными словами кинулась к ученику Настасья. И лоб потрогала, и на шее что-то пощупала, и в глаза заглянула как лекарка. А Данька стоял весь смущенный, не зная куда деться, куда руки спрятать, куда клубочек деть.
Клубочек как клубочек. И не грел как уголек, и не светился как светлячок. Просто клубочек, мальчонке даже немного обидно стало – как это так, вроде как чертовская вещичка, а выглядит как нормальная. А может и не клубочек-от виноват?
– Тетя Настасья, – брякнул было Данька по малолетней привычке, хотел было поправиться, да рукой махнул. – Нормально все со мной, – и отодвинулся в сторонку – подальше от травницы, что с ним сейчас как с ребенком малым обращалась. – Теть Аксинья… – мальчонка опустил глаза, до того ему отчего-то стыдно было да неудобно. – Я не знаю. Правда.
– Ну что ж, – ведьма больными движениями натянула сползший плат на голову. Казалось, из нее разом ушли вся надежда, да и жизнь заодно. – Ночью узнаю.
Поднялась Аксинья с колен и с такой тоской оглядела сарайчик, что сердце Дани как ножом полоснуло – лучше бы уж получилось. Не гоже так жить на свете божьем, не гоже! А ему вроде как и не страшно.
Ночью.
Сжал Данька клубочек посильнее в руке да и брякнул, не подумавши:
– Теть Аксинья, если он придет, вы ко мне пошлите, я разберусь.
Ахнула Настасья на такие слова, но мальчонка и не смотрел на нее – все глядел на старательно поправляющую платок ведьму. И чудилось ему, что светится она чуток – как гнилушка на болоте. Зеленовато и почти невидимо. Или как русалки, к примеру.
Кивнула медленно Аксинья Даньке и не произнеся ни слова вышла из сарая. Вроде как и неторопливо, а миг – и нет ее, будто и не было здесь. Только клубочек и напоминает о разговоре.
– Даня, – выдохнула растерянно травница, не зная, что сказать.
Враз растерявший свою смелость мальчонка хлюпнул носом и повернулся к травнице, теребящей концы узорчатого платка, накинутого на плечи.