Во время обеда я сел рядом с Гарри, подвинув Флитвика, и протянул руку за его кубком. Гарри с вежливым недоумением наблюдал, как я с непроницаемым лицом сделал глоток его тыквенного сока, а потом ковырнул стейк с его тарелки.
— Может, попробуешь ещё картофельное пюре и вон тот салат из капусты, который я собираюсь съесть? — иронично осведомился он.
— Крахмал нейтрализует яды, — не моргнув глазом, сказал я, — а салат — общее блюдо, его не стали бы травить. Ешь.
Мальчишка приподнял брови, но ничего больше не сказал. Он мог считать, что все это немного слишком, но мне так не казалось. Лучше перебдеть…
Сияющий, чем-то с самого утра обрадованный Конборн вошел в зал, благосклонно кивнул нескольким своим фанатам из числа студентов, и проплыл к столу профессоров. Сегодня на нем была белоснежная мантия, белый строгий костюм и кокетливый галстук-бабочка. Волосы его блестели в свете факелов, а на лице белозубо сверкала улыбка.
Особо впечатлительные старшекурсницы живо о чем-то зашептались, потом вытолкнули вперед девушку, и та, краснея с каждым шагом, подошла к следователю. Он остановился на мгновение, выслушал вопрос, а потом коротко рассмеялся и кивнул. Барышня чуть не упала в обморок от восхищения, а я закатил глаза.
Со вчерашнего дня я несколько раз обдумал то, что рассказал мне Питер. Я смотрел на Конборна, как он взлетает легко, словно эльф, на небольшое возвышение обеденной зоны профессоров, и не мог себе представить, что этот человек может быть интриганом, злодеем или чьим-то пособником. Казалось, кроме розовых соплей, в его голове не было ничего.
— Доброе утро всем, сегодня замечательное утро!
— Уже день, Конборн, — не удержался я и получил отвратительную улыбку в свой адрес.
— Северус, Северус, Северус… — покачал головой следователь, и я успел ввернуть:
— Благодарю вас, я в курсе, как меня зовут.
Фрэнсис поцокал языком и покачал головой.
— Отчего же вы постоянно в таком дурном расположении духа?
— Да есть здесь одна личность, которая меня неимоверно раздражает, — приподнял брови я, но он уже отвернулся от меня, обошел Гарри с другой стороны и грациозно уселся на стул возле него.
— Гарри, позвольте я просканирую вас на наличие злонамеренных чар, это моя работа. Прямой приказ министра магии, кстати. Вы — фигура номер один в Британии, ваша жизнь и здоровье бесценны. Так как?
— Ммм… не стоит, Фрэнсис, это лишнее. — Вежливо отказался Гарри, — кое-кто уже пробовал мою еду сегодня. Пожалуй, этого достаточно, чтобы я почувствовал себя немного неловко. Если еще вы станете махать надо мной палочкой, то студенты совсем разуверятся в своем профессоре Защиты от Темных Искусств.
— Что ж, наверное, вы правы, Гарри, как скажете, — Конборн принялся разрезать стейк в своей тарелке на мелкие одинаковые кусочки.
Дверь в Большой Зал отворилась тяжело и медленно, и вошла профессор Трелони. Она словно привидение проскользнула за преподавательский стол и остановилась напротив нас. Сначала она явно намеревалась пройти мимо, но потом застыла, словно налетев на невидимую стену, и медленно повернулась. Несколько секунд она просто таращилась на следователя, выпучив большие глаза, казавшиеся еще больше из-за очков, а потом рот её медленно открылся.
— Я гадала сегодня вам, мистер Конборн, — потусторонним голосом сообщила она.
Следователь приподнял брови и похлопал ресницами. Вид у него был очень глупый.
— Правда, Сивилла?
Трелони напряженно кивнула. Потом её взгляд переместился на Гарри, и меня пронзило плохое предчувствие.
Прорицательница вытащила из рукава колоду потрепанных карт и протянула её Фрэнсису
— Вытяните любую.
Улыбка исчезла с его лица, и Фрэнсис выпрямился.
— Зачем? Сивилла, дорогая, сейчас не время…
— Сейчас самое время, мистер Конборн, — перебила Трелони, — бывает так, что само провидение назначает мгновение в бесконечном полотне временного пространства. То самое мгновение, которое может открыть нам истину…
На секунду за профессорским столом повисла тишина, прерываемая монотонным жужжанием студентов, а потом Фрэнсис приподнял брови и сказал: