— Ну так зачем? — настойчиво повторил Фрэнки и прищурился, внимательно наблюдая за реакцией попутчика.
— Чтобы тебя разбудить, конечно. — Сид смешался, в очередной раз выдал себя: он явно не ожидал, что вопрос повторят.
— А если отвечать правду? — строго спросил Фрэнки и сделал шаг к нему, глядя в глаза. — Ты бы хоть врать научился, прежде чем оттачивать на мне свое мастерство, Сид Ллойдс.
— Ты все такой же недоверчивый, — растерянно улыбнулся тот. Он выглядел усталым до изнеможения, и Фрэнки удивился, что только сейчас это заметил. Конечно, после недавней кровопотери пылать румянцем у Сида поводов не было, но по дороге в Мнимое Зазеркалье он, кажется, кипел энергией всем на зависть. Или нет? Или да?
Фрэнки взглянул на Резонансметр, и ему показалось, что инструмент более не спит, а наблюдает за ними вместе со скрытым в оконных проемах населением Мнимого Зазеркалья. Как будто в мире остались они одни, как будто они на все той же сцене провинциального театра, добрались до переломного момента пьесы, когда каждая реплика важна, и зрители ждут, затаив дыхание, каков будет следующий ход. Фрэнки рассеянно оглядел всю причудливую конструкцию, словно в ней таилась разгадка поведения Сида, — и маятник качнулся у него на глазах. Чуть сдвинулся, будто прячась или дразня.
— Он реагирует на резонирующих, — сказал Сид, проследив за его взглядом. Помолчал и прибавил: — Только на резонирующих. А вот раньше любой человек его пробуждал.
— И что это значит?
— То и значит, — Сид пожал плечами и сунул здоровую руку в карман. — То есть ничего.
— Это он на тебя среагировал?
— Угу.
— А почему на меня нельзя?
— Я уже объяснил.
— И что теперь будет?
— Я и это уже сказал. Ничего.
— А поподробней?
Сид вздохнул и отвернулся.
— Он не будет жить долго, качнется еще раз-два и снова уснет. Но он меня принял и запомнил. Теперь я могу создать свое Эталонное Искажение. К примеру. Я устал, Фрэнки. Давай вернемся.
— Создать свое? А разве они не…
— Пожалуйста, давай все вопросы потом! — взмолился Сид.
— Ага, чтобы ты успел подготовить правдоподобные ответы?.. — Фрэнки не сжалился, только сильнее разозлился: с ним явно обращались как с ребенком, которому можно рассказывать только добрые сказки, утаивая правду.
— Просто доверься мне! Я не желаю тебе зла, клянусь! Знаю, в это трудно поверить, но пожалуйста, Фрэнки! Я в жизни ни перед кем так не унижался, как перед тобой! Мне от тебя нужно доверие, дай мне его, прошу, только его, ничего больше, и тогда…
Сид замолк на полуслове, нервно оглянулся и увидел то, на что потрясенно уставился Фрэнки за его спиной, — человека. Насколько вообще можно назвать человеком передвигающееся на четырех конечностях существо, которое еще и неловко волочит за собой пятую. В мутных глазах коренного жителя Мнимого Зазеркалья не отражалось ни проблеска мысли, но он уверенно полз к пришельцам, словно собака, нашедшая хозяев.