Сжимаясь от страха и не зная, что предпринять, она отступала в сторону, отводила глаза. На секунду захотелось сбегать за оставленными на дороге ведрами воды и облить хотя бы пару человек, чтобы они пришли в себя, но разум подсказывал, что пока она вернется, все уже будет кончено. Реальность оказалась безжалостной и неприглядной: Лили ничем не могла помочь. Смотреть на расправу она тоже была не в силах.
— Мы же цивилизованные… — всхлипнула она. — Мы же цивилизованные люди-и!
Ее крик потонул в общем гвалте, и едва ли его хоть кто-то услышал.
***
— А потом я просто взяла и убежала, — закончила Лили и спрятала пылающее лицо на груди у Джейка.
— Все хорошо, — сказал тот и погладил ее по голове. — Тебе не стоит так переживать. Этот тип заслужил свое наказание: даже если он не замышлял ничего плохого, он пришел не в то время и не в то место. Не нужно быть таким идиотом.
— Я даже не знаю, жив ли он… И что они с ним сделали…
— Что тебе до этого? Ты слишком близко к сердцу принимаешь чужие проблемы. Давай, успокойся.
Лили поджала губы и попробовала дышать ровно, в такт с Джейком. Все случившееся у серых она рассказала подробно, но умолчала, что южанин оказался невероятно похож на героя снов. Джейк все равно бы высмеял ее, не поверил бы, а то и начал бы ревновать: придумала, мол, себе сказку, что еще за мистическая связь. Конечно, Лили убивала этого парня во сне, а не занималась с ним любовью, но все равно лучше не говорить.
Убивала. Можно ли ее сегодняшнее бездействие считать убийством? Она не кидалась камнями и не пинала беднягу, но также не предприняла ничего, чтобы спасти его или хоть как-то помочь. Она была не согласна с действиями серых — так почему же убежала, а не попыталась достучаться до них? Сегодня все словно обезумели, но ведь Лили помнила этих людей совсем другими, за исключением разве что старикашки Брауна. И Маргарет — она вовсе не плохая, просто слишком сильно не любит чужаков, а ведь если бы удалось поговорить с ней и склонить ее на свою сторону, у бедного южанина был бы шанс унести ноги подобру-поздорову. Но Лили не предприняла ничего, просто сбежала, а это значит, что его в лучшем случае избили до полусмерти и бросили где-нибудь, а то и вовсе убили. Если старикашка Браун треснул его в висок своей клюкой, так тут он и отмучился.
Во снах Лили вела себя совершенно иначе. У нее не было ни страха, ни сомнений. Она поднимала руку на человека в естественном порыве, даже не задумываясь. Правда, по большей части она действовала подло: убивала спящего, подкрадывалась сзади, предавала, когда ей доверялись. Раз они взбирались на высокую гору, долго-долго, и он был связан с ней одной веревкой, которую она с наслаждением перерезала.
Лили вздрогнула, вспомнив этот сон. Да что с ней вообще творилось? Откуда в ней столько тьмы?
И чем сейчас ее поведение лучше тех предательских уловок? Бедный парень либо умер, либо страдал, окруженный врагами, а она сидела себе на коленях у мужа и только что не мурлыкала.
Но стоп, с другой стороны, откуда чувство вины? Джейк прав: ее не должны трогать чужие проблемы. Этот тип мог оказаться их врагом, разносчиком заразы, вполне возможно, что он заслужил наказание. Из-за дурацких снов Лили чувствовала, будто как-то с ним связана, а ведь она даже не знала его имени. Он действительно никто, и если с ним обошлись несправедливо, что ж, бывает, каждый день с кем-то да случится беда.
Почему-то эти рассуждения не хотели ее успокаивать и казались насквозь фальшивыми. Будто странные сны разом обрели смысл, позвали ее, потянули: «Иди к нему».
Вот только если верить им до конца — иди и убей, что ли?
***
Противный дождь будто не в стекло ударял, а стучал молотом прямо в уши. Часы лупили по барабанным перепонкам, отсчитывая секунды. Сонное дыхание Джейка звучало как храп целого войска.
Лили мучила бессонница.