— Случилось что-то очень нехорошее, — пробормотал он.
— Что-то пошло не так, как надо, Каннинг? — недовольно поинтересовался шеф.
— Раз уж в дело вмешался Гровер, значит, дело крайне серьезное.
— Черт возьми! Только этого нам не хватало!
В дверь постучали, и голос дежурного секретаря сообщил из-за двери:
— Сержант Морроу!
— Как вовремя! — дружно воскликнули сэр Дембридж и Каннинг, вздохнув с облегчением, словно до этого грудь у них была сдавлена какой-то тяжестью.
Они замолчали, не отводя глаз от входной двери, почему-то остававшейся закрытой.
— Что за дурацкие шутки! — недовольно пробурчал Дембридж.
Каннинг, стряхнув с себя оцепенение, подошел к двери и распахнул ее.
Перед ним простирался совершенно пустой коридор, и только в его дальнем конце на скамье дремал дежурный сотрудник.
— Эй, — крикнул Каннинг. — Кто-нибудь сейчас подходил к кабинету начальника?
— Нет, никто не подходил, сэр, — ответил дежурный.
— А где сейчас секретарь шефа?
— Это я, сэр, меня зовут Перкинс.
— Это вы сейчас стучались в дверь кабинета начальника?
— Нет, сэр, я даже не подходил к ней.
Неожиданно взгляд суперинтенданта остановился на незамеченном им до этого предмете, лежавшем перед дверью. Его глаза расширились от ужаса.
На полу перед ним лежал небольшой черный чемоданчик.
— Что все это значит? — взорвался шеф. — Что, никто не подходил к дверям? Никто, и, тем не менее…
Каннинг повернулся к нему, и движения у суперинтенданта были такими механическими, что он напомнил шефу заводную игрушку.
— Кое-кто подходил к двери, — прошептал он, держа на вытянутых руках небольшой темный предмет. — Это Морроу… Он здесь…
— Что!?
Каннинг молча кивнул, и сэр Дембридж в ужасе отшатнулся.
В Скотленд Ярде хорошо знали эти небольшие черные чемоданчики! Чемоданчики, в которых Джек-полуночник присылал властям головы их сотрудников.
До сих пор Харлисон был всего лишь нелепой игрушкой судьбы и неизвестных сил. Это действовало ему на нервы, и ему страстно хотелось плюнуть на все и сбежать.
Но откуда он мог сбежать? Из невидимой тюрьмы, в которой он, судя по всему, оказался? В его сознании бегство должно было проявиться в виде бунта против лиц, дергавших за веревочки и управлявших им, словно безвольной марионеткой.
И вот, наконец, сегодня он приступил к решительным действиям.
Он не был уверен, что не кидается, очертя голову, в самую гущу преступных махинаций, но он предпочитал ввязаться в пусть и достаточно сомнительную историю вместо того, чтобы оставаться мягкотелым, безвольным созданием.
В течение последнего месяца телефон на Найтрайдер-стрит молчал.
Обслуживание дома происходило так же загадочно, как и вначале, прежде всего, во время отсутствия Роуланда дома.
Он напрасно старался появляться дома в самое разное время, но ему ни разу не удалось застать служанку на рабочем месте.
Однажды он не выходил весь день. Сначала он занялся уборкой и стер пыль с мебели; потом приготовил на кухне кое-что съестное и даже подремал на оставшейся смятой после ночи постели. Ему эта деятельность не понравилась, и он решил больше не заниматься хозяйством. Оказалось, что он поздно спохватился; с этого момента его посчитали его собственной домработницей. Впрочем, он не расстраивался, так как хлопоты по хозяйству позволяли ему незаметнее проводить время.
Он начал находить удовольствие в мелких заботах. Он познакомился с владельцем книжного магазина напротив и с дорожным полицейским на перекрестке.
Все это продолжалось до дня, когда…
Весь день гроза бродила в окрестностях Сити, громоздя массивы фиолетовых туч и то и дело вспыхивая молниями. Потом она приблизилась и набросилась на Лондон, словно хищник на жертву.
На Вестминстер внезапно посыпались молнии; отражение зданий опрокинулось в реку с такой убедительностью, что можно было подумать, будто здания оказались унесены водой.