И вдруг вновь слышит топот, но уже в коридоре. Дверь в каюту резко распахивается, и вместе с ней внутрь врывается кто-то, закутанный в синий плащ.
– Господин! Гончие! – голова в капюшоне резко поворачивается к Сунилу, и становится видно зелёные искрящиеся глаза с вертикальным зрачком. – Всё из-за него!
– Не кричи, – обрывает слугу Ракеш. – Что случилось?
Ману захлопывает дверь, приваливается к ней спиной – и капюшон, задев скулу, размазывает кровь, сочащуюся из свежего пореза у подбородка. Он больше не смотрит на Сунила.
– Господин, к парому пришвартовался баркас, с него сошли люди в зелёных плащах. Их встретил старпом. Я же говорил, что что-то заподозрил, когда увидел этого…
Снова взгляд, но очень короткий. А Ракеш глубоко вдыхает и выдыхает.
– Ты уверен, что они за нами?
– А за кем ещё, господин!? И у главного сканирующий медальон, он сразу понял, кто я… пришлось бежать через трюм. Сейчас они немного заняты пожаром, но скоро будут здесь!
Кивнув, Ракеш поднимает с пола книгу, бросает в кожаный мешок, Ману распахивает дверь… а Сунил скатывается с кровати.
– Я с вами!
– Нет! – красные глаза пылают ярче заката в маленьком круглом окне. – Тебе они не сделают ничего, возвращайся! Живи обычной жизнью… Что ты… делаешь?
Не теряя времени, Сунил разворачивает найденный у подушки свёрток с сухой, но до ужаса грязной одеждой. Бинты врезаются в живот и под рёбра, заставляя дышать через раз, но, пожалуй, он ещё ни никогда в жизни не натягивал брюки так быстро. Обуваться времени нет, а рубашка уже накинута на плечи. Хватая Ракеша за запястье, Сунил выскакивает в коридор, едва не налетев на Ману.
– Куда?
– Тц… за мной!
Он направляется не к широкой лестнице в ближайшем конце коридора, а в противоположенную сторону. Туда, где сквозь доски пола начинает всё сильнее просачиваться чёрные дым. Вдруг прямо навстречу из каюты выскакивает мужчина с вытаращенными рыбьими глазами, в одной штанине, и тут же – с другой стороны, юная девушка сразу с двумя мешками. Сначала она кидается за ними следом, но когда Сунил второй раз оборачивается, то видит удаляющуюся спину. Сверху доносится громкий детский плач, за ним ругань – мужская вперемешку с женской. И вдруг – тяжёлый топот за спиной. Но Ману уже взлетает на круто уходящую вверх узкую лестницу, толкает люк, выпрыгивает наружу и тут же нетерпеливо тянет руку вниз. Сунил подталкивает Ракеша вперёд, оборачивается и неожиданно встречается взглядом с выскочившим из-за угла верзилой. В его руке меч. В голову не приходит ничего лучше, чем лягнуть того в рожу, для верности схватившись руками за ступеньки. И едва не съехать по ним. Но за шкирку уже ловят и буквально вытаскивают на свежий воздух. В лицо летят пресные брызги, а Ману роняет на захлопнутый люк связанные и сложенные в штабеля бочки. Одна разбивается, выплёскивая содержимое наружу, и ветер тут же уносит крепкий запах алкоголя.
Паника. Видимо пожар поднялся наверх совсем рядом, горят закреплённые прямо посреди огромной палубы ящики, бочки. Мечутся люди. Но здесь, у борта, почти тихо и темно. Только оранжево-красный закат пылает вдали, словно свежая рана.
И вдруг из-за привязанных лодок выскакивают сразу пять человек. Рука Ману тут же вспыхивает, словно предварительно облитая маслом, но на него кидают какую-то тонкую сеть, сверкнувшую зелёными искрами – такими же, что и плащи на этих пятерых.
– Не дёргайтесь, иначе хуже будет!
Вторая сеть летит на Ракеша, выбежавшего вперёд. Сунил хватается за просторную ткань кафтана на его спине, дёргает на себя и назад… и чувствует ледяное прикосновение нитей к лицу, липнущих, словно паутина, но не желающих так же просто порваться. И видит занесённый и уже падающий сверху меч – пытается отступить, закрывшись руками, но широкое лезвие врезается в натянутую между ними сеть, не рвёт и не режет её, а заставляет Сунила упасть на колени. Меч же, выбив щепки из деревянного пола, уже дёргается вверх. И врезается в плечо. Кажется, что сталь прогрызла плоть, но Сунил отбрасывает на спину – сеть опять оказалась крепче.
Сверху нависает встревоженное лицо Ракеша, он хватается за нити – и тут же отдергивает пальцы, разбрызгивая капли крови. Но сжимает зубы и снова тянется к ним.