Фарида, словно очнувшись, оторвала взгляд от стены и оглянулась. Там, где до этого стоял Миэн, на ветке за глазницы был подвешен его серебряный шлем-череп.
========== Глава десятая. В поисках неизвестного ==========
Отцепить череп от кустарника оказалось непросто из-за разветвлений и листьев. Фарида решила, что проще сломать ветку, но всё же не стала этого делать. Напротив, старалась действовать как можно осторожнее. Ей даже показалось, что воздух стал тяжёлым, а аромат мелких оранжевых соцветий — удушающе сладким.
— Почему? — прошептала Фарида и подумала, что именно она сейчас подразумевает под этим словом.
Её совсем не обеспокоила способность Миэна Элуниара менять облик, пусть тот и скрывал её раньше. Он всё-таки был незнакомцем, потому не был обязан делиться своими тайнами. Тем более, если учитывать, что она сама не спешила откровенничать. Но с матерью было всё иначе. Ведь Лонсия говорила, будто не знает, что написано на этой стене.
«Вот только зачем ей было лгать?» — недоумевала девушка.
Сняв шлем с ветки, Фарида заглянула внутрь, надеясь обнаружить там какую-нибудь надпись или клеймо, и увидела его. Изображение расплывалось из-за застывших в глазах слёз. Вытерев их рукавом, Фарида разглядела переплетение тэринийских букв «а» и «р».
— Знать бы, что это, — прошептала девушка, касаясь черты пальцами. Мысли о нейтральных вещах немного успокаивали. — Имя или часть заклинания?
На внутренней поверхности черепа проявились светящиеся символы, и Фарида поняла, что свойство предмета основано на рунной магии. Обычно таким образом зачаровывали вещи гномы, а чародеи и заклинатели других видов прибегали к такому способу значительно реже. Потому мастер, сделавший этот череп, мог быть гномом из Тэринии или кем угодно, применяющим гномьи руны и тэринийские буквы.
Когда руны угасли, серебро утратило зеркальный блеск и потемнело.
— Надеюсь, это не означает, что ты лишился своих свойств, — прошептала девушка.
Словно в ответ дыры-глазницы затянуло тьмой точно так же, как было, когда его носил Элуниар, и девушка поняла, что магия черепа никуда не делась и вполне поддаётся контролю. По пальцам пробежал слабый электрический заряд, а в следующий миг предмет тоже стал незримым.
Повесив шлем на навершие посоха, девушка подошла к стене и прижала к ней невидимую руку. Камень как камень, только тёплый. Но в этом и была особенность Жемчужного Замка.
Фарида хорошо знала местоположения рычагов телепортации, но опасалась, что в случае их применения её заметят и, если повезёт, заставят объясниться.
«Что же мне делать? — думала она, выходя из комнаты, одной рукой прижимая к себе череп, а другой опираясь на посох. — Означает ли то, что он оставил череп, что я могу его не ждать? Хорошо бы он нашёл какую-то зацепку… Но ведь он ничего не знает…»
Ступеньки казались бесконечными, и Фарида, хоть сначала и не собиралась прибегать к помощи ветра (и дело не только в том, что от этого кружилась голова), всё же это сделала. Когда полёт над лестницей завершился, девушка устало опустилась на ступеньки, чтобы собраться с силами, потянуть за рычаг и открыть круглый люк чердака, из которого выдвигалась металлическая спиральная лестница.
От других помещений то, что находилось под самой крышей, отличалось тем, что в нём не было ни окон, ни цельных перегородок, кроме внешних стен, лишь высокие колонны. Между ними под запылёнными чехлами ждали своего часа сооружения из металла.
Фарида лишь надеялась, что движется в правильном направлении, и радостно выдохнула, когда увидела, что из-под плотной ткани пробивается голубоватое свечение портала.
— Фарида, это ты? — спросил невидимый Ленц, и, когда девушка подтвердила, спросил: — А где Миэн?
— Полетел вслед за м… Лонсией, — тихо ответила Фарида. — Она ушла через стену, но проход закрылся. Но мне очень нужна помощь. — Говорить это незримому собеседнику было куда проще, чем ожидала девушка. А то, что Ленц молчал, вынудило её продолжить. — Вы его давно знаете?
— Немного больше, чем тебя.
— Как же так? — Фарида ожидала услышать про многолетнюю дружбу, и этот ответ её неприятно поразил.
— За него поручился мастер Бризарис, — пояснил сфинкс своё доверие.
Всё-таки для сфинксов их создатель значил даже больше, чем в своё время прочие боги-хранители для своих народов.
— Так он здесь? — удивилась Фарида. — Вроде бы карнов на Планете пока нет.
— Про других карнов не слышал, — сказал Ленц. — Мы с Фоу тоже удивились, когда Бризарис постучался к нам, едва мы успели позавтракать. Он рассказал и об Элуниаре, и о тебе.