— Я обещал, что не сдам тебя.
— Это был всего лишь долбаный штраф, Бэлимей! — Теперь Сариэль срывался на крик. — Пятьдесят монет! Ты не задумывался, что я с радостью отдал бы эти сраные пятьдесят монет, лишь бы тебя не трогали? Неужели ты решил, что я такая дешёвка?
— Я не знал расценок, — отрывисто проговорил я. — Я не знал и не хотел, чтобы тебя сожгли заживо из-за моей… — Я замолк, осознав, что несу чушь, зажмурился и глубоко вдохнул. Всё кончено. Было и прошло. Ругань ничего не изменит. Даже презрительный взгляд Сариэля уже не переиграешь.
— Я слишком устал, чтобы ругаться, Сариэль. Да и не хочу, в любом случае.
— Как и я. — Он снова откинулся назад. — Честно говоря, ссориться — это последнее дело.
Он втянул дым в лёгкие и поднял глаза на небо. Звёзды всё ещё ярко сияли, несмотря на узкую полоску света вдоль горизонта.
— Славная ночь, правда?
— Да, — кивнул я.
— Может, начнём всё сначала? — спросил Сариэль, и я знал, что он имел в виду нечто большее, чем просто разговор.
Я с радостью согласился бы, но прошлое забыть ещё сложнее, чем изменить. Оно навсегда повисло между нами. Когда я смотрел на него, я не мог не думать о том, как низко пал по сравнению с тем, кем был раньше. Неважно, сколько пройдёт времени — я не смогу избавиться от воспоминаний о пыточных орудиях инквизиции. Наверное, он будет думать так же.
— Нет. Пусть всё идёт своим чередом.
Некоторое время мы молчали. Сариэль выдохнул кольцо дыма, и, как только сизый шлейф оторвался от его губ, шепнул почти бессвязно: “Бабочка”. Дым обратился в призрачного шелкопряда, крылышки которого забились в восходящих воздушных потоках, рассеявшись, стоило ему подняться чуть выше.
Я улыбнулся. Создание дымчатых мотыльков было первым волшебством, которым овладел Сариэль. Он показал мне его одной ночью, почти такой же, как сегодняшняя, на крыше школы. Я помнил, как его юное лицо залилось краской от усердия и гордости — он спалил себе волосы и обжёг палец, но совсем не тревожился по этому поводу. А теперь он превращал дым в мотыльков так же легко, как дышал.
Сариэль лениво перевернулся на бок — словно собирался заснуть, — и взглянул на меня из-под полуопущенных ресниц. Я не расслышал слово, которое он прошептал, но выдохнутый им дым превратился в два стройных силуэта, которые обернулись один вокруг другого. В конце концов, они слились в объятье, которое поглотило их обоих.
Теперь Сариэль смотрел прямо мне в глаза. Он безумно хотел вернуть прошлое, а я так же дико хотел оставить его позади. Время доверия и гордости прошло — просто я больше не подходил для всего этого.
Я оглядел тёмные стены за спиной Сариэля — там всё ещё горел дом Эдварда Тэлботта.
— Ты хорошо знал Джоан? — спросил я.
— Я знал её, — отозвался Сариэль. — Но мы не пересекались вне Общества.
— Расскажи мне о ней.
— Что ты хочешь знать? — Видно было, что смена темы Сариэлю не понравилась.
— Как она связана с Питером Роффкейлом, Лили и Роуз?
— О, значит, капитан Харпер действительно нанял тебя для расследования, — нахмурился Сариэль. — Я полагал, он взял тебя с собой только для защиты.
— Он действительно меня нанял, — сказал я. Расследовать, защищать себя, просто потратить деньги — меня это не касалось.
— Мика точно убила бы его, если бы не ты. — Сариэль придвинулся поближе. — Она воспитывала Питера с девяти лет. Когда мы узнали, что его убили, она… Ну, ты видел, что с ней стало. Совсем зачахла.
— А Мика знала Джоан?