Под предлогом плохого самочувствия я испросил у сестры разрешения удалиться. Тар-Тэльпериэн приказала Элерайнэ проводить меня и вызвать врача, но я запротестовал и с возгласом «Не надо врачей, оставьте меня одного» выбежал из комнаты.
Звуки становились всё отчётливее и громче. Невнятный, грубый шёпот… Наваждение пожирало рассудок. И оно победило, едва я успел запереться.
Я очутился в жутком и странном месте. Когда дым перед глазами рассеялся, я понял, что нахожусь в кратере вулкана. Мне стало дурно от жара и едких испарений.
Владыка этого места соорудил площадку прямо над лавой и работал у наковальни на её краю. Аннатар. Я узнал его, несмотря на то, что он изменил обличие. Как перекатывались под озарённой пламенем кожей его мускулы! Он не боялся огня, потому что воплощал его. Его голос сливался с бурлением лавы и раздавался над расщелиной грозным эхом.
Ash nazg durbatulûk…
Эленья излучало ровный свет и нестерпимо жгло кожу. Я попытался повернуть его, но стало только больнее.
Ash nazg gimbatûl…
Аннатар поднял над собой раскалённое добела кольцо. Металл прорезала надпись. Именно её я наивно пытался повторить.
Ощутив на себе взгляд, я обернулся. Мы были не одни. Проход, ведущий к расщелине, обрамляла арка. Под ней стояли два человека — загорелый юноша в причудливых доспехах и женщина, подобных которой я никогда не видел. Полы и рукава её широкого одеяния — такого же алого, как её губы — развевались на ветру, а раскосые карие глаза глядели прямо и ясно.
После стольких лет я впервые узрел моих собеседников воочию.
Как я и ожидал, оба оказались иноземцами. Но, если Кхамул отличался от людей Запада только цветом кожи, то Алый Сумрак (Карнагон на её языке) принадлежала к совершенно чуждому нам племени.
Ash nazg thrakatulûk…
«Что происходит?» — спросил я (разумеется, с помощью осанвэ) у кольценосцев, подойдя к ним.
«Начинается новая эпоха, — ответила Алый Сумрак. Она всегда разговаривала больше Кхамула и лучше владела словами (мыслеобразами). — Государь объединяет все кольца в одном».
Заметив моё недоумение, она продолжила:
«С усобицами покончено навсегда. Отныне люди Востока перестанут резать друг другу глотки. В землях Вечного Солнца (так они титулуют своего бессмертного правителя) воцарится мир; ничто не нарушит его, ибо мудрость Государя защитит нас».
Я задался закономерным вопросом: почему он призвал меня? Какое отношение я имею к Востоку?
«Нам сложно осмыслить пути бога, — моя собеседница видимо смутилась. — Иногда ему приходится верить слепо. Он отдаёт кольца лучшим из лучших. Кхамул — гений стратегии и тактики, он многое завоевал для Государя. Я одарена иначе. Мой меч — красота, мой яд — слово. С их помощью я принесла свой дар Вечному Солнцу».
Я выяснил, что эта царственная женщина начинала жизнь танцовщицей-попрошайкой. Однажды её заметил владыка её земель и взял в жёны (одной из многих; в числе благодеяний Саурона был запрет дикого обычая многожёнства). Карнагон добилась влияния ещё до того, как тайно примкнула к последователям Вечного Солнца, но, получив кольцо, обрела невиданную власть (знакомое ощущение). После смерти мужа она стала правящей королевой и тут же передала корону Саурону. Так её земли примкнули к империи.
«В чём твоя сила, нуменорец?»
Agh burzum-ishi krimpatûl.
Аннатар надел кольцо. В ушах зазвенело. Я схватился за виски. Луч света; кто-то пытался проникнуть в мой разум. Вдали зазвучал голос, полный отчаяния, но знакомый и понятный.
«Исильмо, ты слышишь меня? Сними кольцо сейчас же! Гил-Галад был прав. Нас обманули».
Слова Келебримбора отрезвили меня и вернули к действительности. Он снял кольцо.
Я последовал его примеру и очнулся в своей постели.
***
Я исполнил свой долг, открыв правду Тэльпериэн, хоть и дорого заплатил за это. Непросто мне далось объяснение! Древнее зло возродилось, а я, сам того не понимая, продался ему. Мою вину искупило только чистосердечное признание.
Теперь мы знаем наверняка, что Аннатар, Саурон и бог-император Востока — одна личность.
Как всё-таки мудра и дальновидна моя сестра! Почему я обделён её зрением? Ещё в дни глубокой юности она предчувствовала, что её правление обагрится войной. В том, что война будет, сомнений нет. Я ощутил это в мыслях Врага. Осталось только пережить мучительные годы ожидания.