- Да, он тут стоит. Снова, блядь, в мокрых трусах. Спасибо, Фредерик, - Абель потёр заспанное лицо.
Галчонок шмыгнул носом и отступил на пару шагов.
- Это я не тебе, - обратился он уже к Френсису. - Кстати, доброе утро, малой. Чего ты так рано встал? Уже проголо… Ау! – снова вскрикнул Абель, потирая бок после болючего тычка. – Фредерик, какой-то ты драчливый с утра пораньше. Имей совесть. Я две ночи из-за тебя не спал, бред твой горячечный слушал…
Абель продолжал бубнить что-то неразборчивое, снова незаметно засыпая. Галчонок тем временем и, правда, решил пока отойти. Только с грохотом вытащил из-под кровати тазик, налил из ведра воды и достал из шкафчика большой кусок мыла. По-свойски так, будто уже давно всё в доме знал. Стянул трусы, оставшись в одном стареньком пальто, полы которого волочились за ним, как мантия и принялся за стирку.
Наблюдая за мальчишкой, Фредерик снова растолкал Абеля.
- Что у моей постели, - Фредерик таки взял с тумбочки будильник и взглянул на циферблат, – в восемь утра делал этот маленький маньяк?
- Не знаю. Френсис, а что ты делал?
- Ничео, - буркнул Френсис, выжимая воду из трусов. – Коа хоел саврать.
- Вот видишь. Ничего особенного, - улыбнулся Абель, хотя вряд ли и сам понял, что подразумевал малец. - Есть хочешь?
- Да, но сначала расскажи, что тут случилось?
Фредерик окинул взглядом пространство вокруг кровати, включая стол и тумбочку, которые были густо усыпаны мокрыми тряпками, полотенцами, посудинами с водой, упаковками от лекарств и использованными шприцами. Как в госпитале во время аврала, хотя и там было бы больше порядка.
- А что ты помнишь последним, дружище?
От этого проникновенного вопроса, как любой другой бедолага, оказавшийся в доме с двумя неадекватными психами и отрезанный от цивилизации тёмным страшным лесом, Фредерик поднапрягся.
- Ты уехал в Корнфилд за покупками, а я лёг спать. Что могло пойти не так?
- Тут такое дело… Понимаешь, - Абель потёр переносицу. – В Корнфилде выяснилось, что все деньги из сундука дяди Теда – фальшивые, а другие бумажки стоят не дороже туалетной бумаги. Возвращаться ни с чем было как-то паршиво, и я дозвонился до одного своего приятеля. Связи с чёрным рынком так просто не разрываются, знаешь ли… Во-от. Мэйси предложил мне один заказ, и я подумал, а чем чёрт не шутит! Подумаешь, почка! В человеческом организме их аж две!
- И ты продал свою почку? – поразился Фредерик.
- Нет. Ты что? Как бы я это провернул на себе? Это же не аппендицит. Я вырезал твою почку.
- Что?! – Фредерик снова вспотел, как мышь, и принялся ощупывать под одеялом свои бока. – Абель… сука. Абель! Я тебе доверял! Абель…
Ни бинтов, ни швов почему-то не находилось, а лопающаяся от еле сдерживаемого смеха физиономия Абеля, говорила сама за себя.
- Господи, какой же ты мудак, - с облегчением выдохнул Фредерик, расслабляясь.
Херовый шутник - это клиника, а в возрасте Абеля традиционная психиатрия была уже бессильна лечить подобные выверты характеры. В любом случае, злиться на него сверх меры, уже не получалось. Да и не будь у Фредерика с утра мозги набекрень, то он бы и не повёлся на эту жуткую байку. Наверное.
- Так. А теперь сначала. Ты говорил что-то про горячечный бред. Просто скажи, что у меня подскочила температура и остановимся на этом.
- Температура? – съязвил Абель, застёгивая крепления протеза. – Если так можно сказать. У тебя была охуительно высокая температура, детка. Блинчики жарить можно…