Я с трудом воздержался от раздраженного рыка. В детское отделение положили. В дневной стационар. Замечательно. Отношение как к малолетке чувствуется сразу.
— Ладно, — смирилась с моей неразговорчивостью врач. — Давай осмотрю тебя, может, вспомнишь.
Я соблаговолил отдаться в руки докторши, дабы та осмотрела мои боевые ранения и прослушала мои легкие.
— Не куришь?
— Нет.
— Как питаешься?
Я подумал о своей нынешней диете.
— Нормально, — солгал я.
Врач окинула меня оценивающим взглядом.
— Взвесимся? Рост? А еще ты бледный слишком, проверим на анемию.
Я покорился медицине.
— И еще лечился в соседнем здании… Точно никаких жалоб?
Я что-то не мог припомнить, чтобы я где-нибудь вообще лечился прежде. Но следом за этим я сразу же подумал о всех странностях, что происходили со мной сегодня и в день ДТП. Наверное, это просто паранойя.
— Никаких.
*
Я дождался медсестры. Это была спокойная, пожилая женщина, которая аккуратно и безболезненно зафиксировала мои конечности и обработала ушибы.
— Главное, чтобы сотрясения мозга не было. Самое неполезное, что у тебя может быть. Вон, к чему ведет, — медсестра поправила на переносице очки.
Все то время, что она поправляла мне шины, женщина странно на меня поглядывала. В конце концов она встретилась со мной взглядами и неловко рассмеялась.
— Ох, извини. Все не могу вспомнить, где тебя видела. Напомни мне, пожалуйста, свое имя?
Я подумал, что уж точно не на концертной афише она меня видела, как бы мне того не хотелось. Я ответил:
— Мин Юнги.
Медсестра всплеснула руками.
— Точно-точно. В соседнем здании. Своего родственника туда водила. Ты маленький еще был… Как изменился. Ох, как тяжело, как тяжело…
— Что тяжело? — Сосредоточился я, в душе не чуя, о чем мне толкуют.
Женщина махнула рукой.
— Ох, не важно уже. Юнги. Встреча какая, — медсестра направилась к выходу из палаты. Но я ее остановил.
— Что в соседнем здании?
— Взрослая больница, — ответила помощник докторов так, будто я спросил очевидную вещь. Я уточнил:
— Про которое вы говорили?
Вид у медсестры был неуверенный. Все-таки не взрослая больница? В конце концов, я уломал ее.
— Психиатрия, — немного уклончиво ответила она и скрылась из виду.
*
Я лежал в темноте, раскинув руки в стороны и закрыв глаза. Если я когда-то и был в больнице, то это сейчас ощущалось. Наступление ночи в детском отделении не приносило страха. За картонными стенами палаты смеялись, смотрели фильмы, укладывали маленьких детей. Я подумал, что тоже был бы не против что-нибудь посмотреть. Но, как вы помните, мой телефон априори не мог заработать от одного лишь моего желания. Я поворочался, тяжко вздохнул и решил, что сегодня я буду смотреть сны.
Я переставал чувствовать свои ноги, напряжение в шее пропало. Я не чувствовал боли, но чувствовал сильный энергетический спад и опустошенность. Я и не заметил, как провалился в сон.
*