Тем более, что спать Марк стал еще хуже.
Так что, войдя в логово утром после очередной почти бессонной ночи, он был даже рад увидеть свой отряд в полном составе, пусть даже двое из него подчеркнуто игнорировали друг друга.
Согнать Ларса с места Марк не успел. Почти сразу за ним в логово ворвался Густаф, заполнив каморку оборотней вкусным запахом кофе и шоколада.
– Дело! Выезжаем! – совершенно по-мальчишечьи выпалил он, чуть ли не приплясывая на месте.
Оборотни вскинули головы, а Марк развернулся и придержал Густафа за рукав, пока тот от возбуждения не подпрыгнул слишком высоко и не улетел под потолок.
– Рассказывайте, стажер Локхорст, – строгим голосом сказал Марк.
– Убийство! – зачастил Густаф. – В библиотеке! Тео сказал, возможно, убито несколько человек! Двойки уже на месте, но не исключено, что дело наше!
Марк кивнул и отпустил его. Остальные уже собирались, даже Ларс, торопливо допечатав что-то, медленно выползал из кресла, явно готовый приступить к своим служебным обязанностям до окончания больничного.
Густаф подпрыгнул на месте еще раз и так же стремительно умчался, забыв закрыть за собой дверь.
– Мальчишка, – без тени осуждения пробормотал себе под нос Бернар.
Словно в ответ на это из заднего кармана его джинсов раздалась оглушительная трель. Бернар вытащил телефон, глянул на экран и поднес трубку к уху.
– Эрика, я не могу сейчас, – сказал он спустя несколько секунд напряженным голосом.
Марк не обернулся от двери, но насторожился, прислушиваясь. Эрикой звали жену Бернара, тоже фламандку, которая приехала вместе с ним несколько лет назад и осталась в Маардаме, чем была крайне недовольна. Бернар не особенно распространялся по поводу своей семейной жизни, и Ларс становился необычайно сдержан, когда речь касалась семьи Бернара, но кое-что Марк знал. Точнее, видел еще во время обучения в лагере.
– Эрика, я на работе, – даже обычное раскатистое «р-р» Бернара прозвучало как-то беспомощно. – Я прямо сейчас еду на убийство, ты понимаешь?
Бернар постоял еще несколько секунд с трубкой, прижатой к уху, потом опустил руку.
– Обер, я не еду, – тускло сказал он.
– Что-то случилось? – спросил Марк, поворачиваясь наконец.
– Через полчаса Эрика привезет Риккерта. У нее срочные дела, а оставить его не с кем.
Бернар сунул телефон обратно в карман, не глядя на Марка. Сыну Бернара, Риккерту, недавно исполнилось одиннадцать, и в стенах децерната он проводил едва ли не больше времени, чем дома. «Пусть сын видит отца хотя бы на работе», – говорила Эрика, а Бернар не протестовал, хотя и понимал, что она просто пользуется любым подходящим поводом, чтобы его уязвить.