Её затравленный вид, беспомощность и хрупкость, в сравнении с его непревзойденностью, вынуждали его жадно впитывать эти чувства, наслаждаясь ощутимым превосходством. Ощущать над ней власть было приятнее всего. Вот только, кажется, что она забыла, в чьих руках находится её хрупкая жизнь. И пора было ей напомнить.
Клаус ослабил хватку на её шее, позволяя ей свободно вздохнуть, с опаской продолжая смотреть на его лицо, улавливая в его действиях подвох и понимая, что это вовсе не конец. И она была права. Потому что в следующую секунду его ладонь взметнулась вверх и он пробил её грудную клетку, вынуждая истошно закричать от боли и охватившего её ужаса, увеличившегося во сто крат. Пальцами обхватил пульсирующий орган, разгоняющий кровь по организму, вынуждая её жадно хватать ртом воздух от осознания того, что он буквально держит её жизнь в своих руках. Всего секунда. Всего одно движение и всё будет кончено…
— Это принадлежит мне, Кэролайн, — склонившись к её губам, твёрдо произнёс он, — Как и твоё тело. Ты поняла меня? — с нажимом спросил Клаус, крепче сдавливая сердце в своей ладони, вызывая её болезненный стон, который он словил своими губами, подарив ласковый и невесомый поцелуй, нежно пройдясь языком по нижней губе.
Она тут же усердно закивала головой, униженно всхлипывая и отчаянно желая чтобы он прекратил эту жуткую пытку, вызывающую дикий и леденящий душу ужас. Но Клаус по-прежнему стоял неподвижно, смотря в её глаза, будто решая, готов он подарить ей ещё один шанс или проще будет покончить со всем этим прямо здесь и сейчас. А затем, приняв решение, он вдруг резко вынул ладонь, срывая с её губ облегчённый вздох.
Перепачканными её кровью пальцами, он схватил её за подбородок, вынуждая посмотреть на него, запрещая отводить взгляд, желая видеть абсолютное подчинение его правилам.
— Мои люди уже его ищут, — усмехнулся Майклсон, вынося этими словами волчонку приговор, на этот раз смертельный, — Он умрёт за то, что посмел к тебе прикоснуться, Кэролайн. Ты знаешь правила, ты принадлежишь мне.
— Я твоя, — покорно повторила она, ненавидя ту слабость, что испытывает к этому монстру: властному, грубому, наполненному беспросветной тьмой, охватившей его полностью и забравшей шанс на искупление.
— Почему ты не сказала мне, что он приедет? — вдруг спросил Клаус, не сумев скрыть в своём голосе уязвленные чувства, вызванные её предательством.
— Я боялась твоей реакции, — Кэролайн неуверенно прикоснулась ладонью к его груди, прямо напротив мерно бьющегося сердца, всеми силами стараясь погасить его гнев, — Я не хотела лишний раз давать повод для ревности, и…
— Ты ответила? — перебил её Майклсон, с жадностью всматриваясь в её глаза, ища там ответ и искренне надеясь, что она вот-вот ответит «нет», скажет, что всё это было против её воли и его человеку лишь показалось.
Но Кэролайн молчала, а затем и вовсе потупила взгляд, виновато сникая под его тяжелым взглядом. И осознание, что поцелуй был взаимным, что её губы и впрямь пылко отвечали на прикосновения Локвуда, заставило новую волну гнева вспыхнуть в нём, отозвавшись грозным рычанием.
Резкий удар кулаком в стену, вынудивший несколько кирпичей с грохотом приземлиться на пол, будто бы отрезвил её, напомнив, что она имеет над ним определенную власть. И сейчас был тот самый момент, когда ярость стоило перевести в другое русло.
— Посмотри на меня, — Кэролайн обхватила его лицо ладонями, вынуждая его взглянуть на неё, невесомо поглаживая пальчиками его скулы, покрытые колкой щетиной. — Это была ошибка, я люблю тебя, — сладость слов, подкрепленная тем самым, ласковым и нежным взглядом, заставили его немного расслабиться, прогнав желание обратиться в волка и провести в зверином обличье как минимум несколько дней, бегая по лесу и вымещая свою злобу.
Убрав её руки от своего лица, он всё так же пристально смотрел в её глаза, внимательно всматриваясь в них, будто бы заглядывая прямо в её душу и считывая мысли. Клаус был слишком проницателен, чтобы у неё был хоть малейший шанс утаить от него правду. Его пальцы вновь сомкнулись на её подборке и он сократил расстояние между их губами, обдавая их своим горячим дыханием с привкусом крепкого бурбона.
— Скажи мне… что ты почувствовала, когда он прикоснулся к тебе вновь? — применив внушение, спросил Клаус, невесомо очерчивая контур её нижней губы большим пальцем.