Постирав заляпанную кровью одежду, я развесила её на ветках и подошла к мужчине, бесстыдно пользуясь тем, что он меня не видит.
— Раздевайся, — сказала я, забирая у него поводья. — Пока моя одежда подсохнет, ты тоже сможешь искупаться.
На миг произошло странное. Мне будто хотели возразить, но потом Клён принялся покорно раздеваться. Я привязала лошадь к большим корням дерева и придержала его под локоть, стараясь не смотреть на хорошо сложенную мужскую фигуру.
А он красивый. И, между прочим, тоже имеет достаточно шрамов. Мне кажется, он должен неплохой воин, раз ещё жив после всех этих «отметин».
— Не бойся. Я буду рядом, — сказала я, заводя его в воду. И мягко добавила: — Просто хочу, чтобы никто ничего не заподозрил о… наших трудностях.
Сейчас при свете начинающегося дня было прекрасно видно, что в его волосах ещё есть кровь. Наверное, и я выгляжу не лучше.
Попросив не волноваться, я быстренько метнулась к своей сумке за шампунем, который также имелся среди моих баночек. Зачерпнув немного с собой, я закрутила ароматно пахнущую баночку и вернулась.
— Приятно пахнет, — заметил Клён, когда я намыливала ему голову.
— Я сама делала, — почему-то решила похвастаться я, стараясь не задевать мужчину. Хотя совсем избежать этого, не удавалось. Он был слишком высок. — Теперь постарайся получше промыть, у тебя там кровь ещё.
Клён как-то сдавлено кивнул, и я отошла на шаг, чтобы тоже промыть волосы как следует. Ещё вначале пути я обнаружила, что они обожжены. Пришлось подрезать прямо ритуальным ножом, и теперь тёмно-золотистые пряди едва касались плеч. У Клёна и то волосы длиннее. До лопаток.
Чтобы смыть мыльную пену, я решила немного понырять, и пока Клён моется как может, отплыла на довольно большое расстояние.
Когда я в очередной раз вынырнула, никого не было ни в воде, ни на берегу.
— Клён!
Я рванула к берегу, намереваясь нырнуть поближе к тому месту, где совсем недавно видела мужчину. Но вдруг меня коснулись, чьи-то руки и уже сам Клён собственной персоной вынырнул из воды рядом.
Поражённая я замерла, вглядываясь в его лицо. А в душу закралось подозрение.
— Клён… ты видишь?
— Нет, — грустно улыбнулся он. — Просто плыл на звук. Знаешь, когда сосредоточусь, то могу примерно сориентироваться в пространстве. И решил попробовать…
— Ты напугал меня, — сказала я тихо.
— Извини.
Вдруг я осознала, что мы находимся слишком близко. Его рука на моей талии, а грудь касается его обнажённой кожи. Моя рука на его плече…
— Клён. Поплыли к берегу, а? — попросила я робко. Голос дрожал от смущения и ощущения, как внизу живота становится слишком жарко.
Вместо ответа, он вдруг выдохнул моё имя и притянул к своему телу.
— Тиса.
Его рука скользнула к моему подбородку, а затем его губы накрыли мои. Это был напористый и стремительный поцелуй, полный неприкрытой страсти и желания обладать. Он вцепился в меня словно голодный. Но, что ещё хуже, я не возражала. Поддалась, забыв обо всём и отвечая также яростно и страстно. Пережитые за последние сутки эмоции, требовали выхода. На какой-то миг мы даже ушли под воду. Это немного остудило пыл.
— Клён, прошу не надо, — прошептала я, чувствуя, что он уже готов зайти дальше поцелуев.
— Тиса. Я тебе противен?
— Нет, Клён. Ты нравишься мне. Просто боюсь, ты сам будешь не рад, когда к тебе вернётся зрение.
— Если вернётся, — поправил он меня. — Да и не важно это… прости.
Внутри что-то болезненно дрогнуло.
Я молча взяла его за руку и потянула его к берегу.
Там я расстелила наши плащи на песке, чтобы нормально обсохнуть. Солнце уже взошло и приятно грело кожу. Обработав свои ожоги, я направилась к Клёну. Он уже натянул на себя рубашку и штаны, поэтому можно было не бояться прикосновений.
Мазь и в самом деле оказалась чудодейственной. Рана на голове почти затянулась, и гематома сошла на нет.
Когда я собиралась встать с колен, Клён перехватил меня за запястье и удержал.