Тем не менее, война не прекращалась.
Вперед. Идти вперед. Только вперед.
Мы можем вернуть Святую Землю именно потому, что вы проливаете свою кровь за нее!
Это были их приказы, и Кроули со своими товарищами продолжал отчаянно бороться.
Он вспомнил, на что это было похоже.
***
Он слышал биение. Оглушительный стук его собственного сердца, звучащий как набат. И это было всем, что он слышал.
Поле боя.
Это действительно было ужасное место. Место, где его товарищи бессмысленно умирали. Даже если они должны были получить божественную защиту, ступив на эти земли как войска справедливости.
Они снова выигрывали битву за битвой, неоднократно становились победителями, и настало время закончить эту войну, и все же почему битва в итоге обернулась подобным ужасом?
Враги перед их глазами были сильными, и в настоящее время это были противники, которые имели преимущество в своем расположении, удача в буквальном смысле была на их стороне.
— Господи, — прошептал Кроули. — Господи, пожалуйста, не оставляй нас.
Несмотря на то, что всё словно было против них, крестоносцы продолжали отчаянно сражаться. За справедливость. За кампанию. Под знаменем имени Господа.
Темнокожий язычник издал боевой клич и бросился на него. Меч Кроули обезглавил его.
— Сдохни, проклятый безбожник!
Его голова взлетела в воздух. Кровь брызнула повсюду. Она заливала все вокруг.
Но Кроули это больше не волновало. Все его тело с головы до пят уже окрашено в красный цвет. Кровь его товарищей, кровь врагов, плоть, внутренности — все окрашивало его тело.
Он даже не мог сказать больше, сколько противников он уже убил. Он убивал, и убивал, и убивал, и он уже давно перестал считать, хотя количество убитых врагов определяло заслуги рыцаря.
У него не было ни сил, ни свободного времени на это. Отчаяние - все, что осталось. Отчаяние, чтобы защитить своих товарищей.
Только те слова, которые командир сказал ему, прежде чем они пришли сюда, бесконечно повторялись в его голове. Убей как можно больше врагов, сколько сможешь. И защити своих товарищей.
Он продолжал следовать этому приказу.
Он просто бездумно убивал, он совершенно забыл, за что он боролся.
Просто убивать. Враги. Те, кто нападали на него.
Убийство язычников, которые выбрали неправильную идеологию, чтобы следовать ей. Убийство. Убийство.
Пронзив мечом грудь человека возле него, Кроули пнул его в лицо, пока вытаскивал лезвие меча. Выхватив копье из рук врага, он ударил этого человека в лицо рукоятью меча, раздробив его череп. Затем он бросил копье, всаживая его в шею язычника, который вкладывал стрелу в свой лук. В любом случае нужно убивать. Убивать язычников. Убейте их, прежде чем они убьют вас!
— Вот дерьмо, еще нет? Враг еще не отступает…
Его сердце вот-вот взорвется. И он совершенно запыхался.
Но он все еще повторял, убивая противника перед собой:
— Я жив. Прямо здесь, прямо сейчас я все еще жив!
Он будет по-прежнему шептать это на поле боя, словно он молился. Он бессознательно левой рукой потянулся к четкам на шее. Его сердце искало спасения. Он взывал к Богу.
«Пожалуйста, вытащи меня из этого нелепого места», — его сердце кричало, умоляя Бога.
Но спасение не приходило. Он не чувствовал божественной защиты.
Еще один враг напал на него.
Он взмахнул своим мечом в его сторону. При замахе его собственный клинок разрубил противника от плеча до груди, разрезав его сердце, и после этого никаких врагов не осталось перед Кроули. Еще несколько с безопасного расстояния с испуганными лицами смотрели на Кроули, который теперь был полностью покрыт кровью. Кроули уставился на них:
— Что? Почему вы не нападаете на меня?
Они указали на него пальцами, все сразу произнесли что-то.
— Что это? О чем вы говорите?
Тогда один из них крикнул, указывая на Кроули:
— Шайтан!