Исао следовал за кицуне вглубь леса, стараясь не думать о последствиях и совершенно не запоминая дороги. Ему хорошо удавалось игнорировать последний факт… ровно до тех пор, пока кицуне не остановилась посреди лужайки и, повернув голову в его сторону, скучающе не поинтересовалась:
— И долго ли вы ещё собираетесь меня преследовать?
Исао вздрогнул. Тут-то он понял, насколько промахнулся, забыв держать в голове пути отступления. Теперь обратной дороги уже не было, и ему ничего не оставалось, кроме как выйти из своего укрытия на освещённый солнцем луг, позорно являя себя “жертве” преследования. Конечно, он постарался придать себе как можно более спокойный и отрешённый вид (что вы, я вовсе не смущён, что меня легко раскрыли!), но Исао хорошо понимал, насколько очевидны его реальные чувства для кицуне.
Сама же она стояла посреди лужайки с гордо выпрямленной спиной и высоко поднятым подбородком, пряча руки в широких рукавах платья. Её статную величественную фигуру сверху освещали лучи солнца, играя в её золотых хвостах, как будто сотканных из этого же сияния и потому таких похожих на дневное светило. Хвостов, кстати, Исао в этот раз насчитал девять и, при знании легенд, этот факт его как-то не обрадовал. “Похоже, она прожила как минимум восемьсот лет…” — подумал он, чувствуя, как у него от волнения потеют ладони.
В выражении кицуне не было и намёка на то, что она узнала Исао: она смотрела отрешённо, без единого признака смущения или чего-то подобного; зато Исао окончательно убедился, что он верно узнал её. Пока кицуне мерила его равнодушным, слегка надменным взглядом, Исао, изо всех сил подавляя дрожь в голосе, произнёс:
— Возможно, мне действительно стоило начать разговор первым. Дело в том, что у меня к вам есть одно дело…
— Если вам нужна помощь в отходе в мир иной, вы выбрали не того ёкая, — перебила его кицуне, и её хвосты чуть качнулись в сторону, очевидно, показывая её недовольство. — Вам следует сразу идти в Хакугёкуро, а у меня, к сожалению, ещё много работы.
С этими словами она развернулась и, демонстративно взмахнув хвостами (будто бы угрожающе говоря: “Не стоит меня сейчас отвлекать!”), направилась было в дальнейший путь. Однако Исао не собирался так просто заканчивать этот разговор. Из-за перспективы ли остаться одному посреди незнакомого леса, кишащего неизвестно чем, или ещё по какой-то причине, но он обнаружил в себе полное отсутствие вполне логичного страха перед ёкаем и абсолютное безрассудство. Прекрасно осознавая, насколько он нарывается, Исао всё равно сжал кулаки и холодно произнёс:
— Я просто хочу знать, чего вы добивались, ломая изобретение профессора Окадзаки.
Кицуне резко развернулась и в удивлении воззрилась на Исао. Тот встретил её тяжёлым взглядом. Губы кицуне дрогнули, будто она сдерживала раздражение, а затем она с расстановкой произнесла:
— Насколько мне известно, ни мои дела, ни дела профессора Окадзаки вас напрямую не касаются. — Она выдержала паузу, во время которой смерила Исао угрожающим взглядом, но тот даже не шевельнулся, продолжая с молчаливым упрямством смотреть на неё исподлобья. Тогда кицуне раздражённо выдохнула и проговорила: — Вы ведь знаете, насколько пагубным может быть любопытство, Акамива-сан?
Исао криво усмехнулся.
— Да, мне уже как-то говорили подобное… И забавно, что вы знаете моё имя, лисица-сан, а я ваше — нет, — заметил он.
Кицуне вернула ему усмешку.