В ответ на ее слова Эрик кивнул и разрезал нижнюю часть чулка вокруг раны. Не говоря ни слова, он скользнул руками вверх по ее ноге — куда выше колена, — прежде чем Брилл успела возразить. Упустив время, чтобы его остановить, она ахнула и уперлась здоровой ногой ему в грудь, удерживая на расстоянии.
— Где ваша добропорядочность, месье? Приставать к раненой даме! — оскорблено воскликнула она; ее ирландский акцент рос, как туман, идущий с моря.
Эрика изогнул рот в слабой улыбке, оттолкнул мешающую ступню и начал скручивать верх чулка, спуская его вниз по ноге Брилл.
— Уверяю, вам незачем волноваться о моей добропорядочности. Я просто убираю это, чтобы лучше видеть рану.
— Что ж, полагаю, это допустимо, — согласилась Брилл, снова натягивая юбки на колено, и опустила ногу с его груди, позволяя продолжить стягивать с ее голени невзрачную шерстяную ткань, и зашипела, когда скрученная материя задела рваные раны на пятке.
Пальцы Эрика замерли на ее лодыжке. Затем он поднял на нее взгляд, и в его глазах зажегся озорной огонек.
— Хотя следует признать, что у вас восхитительные лодыжки.
— ЧТО? — вознегодовала Брилл, настолько взбешенная, что даже не заметила, как спокойно улыбающийся Эрик перетянул чулок через ее разорванную кожу.
Игнорируя ее возмущение, Эрик снова взялся за ее ногу, несколько раз тихо фыркнул и придвинул поближе шовный набор.
— Я надеюсь, вы забудете свои опасения и позволите мне принести настойку опия.
Брилл лишь надменно хмыкнула в ответ на это предложение:
— Нет необходимости.
— Брилл, — снова начал Эрик, еще более раздраженно.
— В этом нет необходимости, — медленно повторила она и потянулась за флаконом со спиртом.
— Храбрая девушка, — пробормотал Эрик, отобрав у нее спирт и восхищенно покачав головой. Он наклонил флакон над куском материи и придвинул свой стул поближе. Прикусив зубами нижнюю губу, Эрик принялся смывать кровь вокруг торчащего стекла. Когда жидкость обожгла рану, Брилл оставалась совершенно неподвижной. И когда Эрик ловко извлек из ее плоти первый осколок, не издала ни звука, хотя ей на глаза навернулись слезы. Только когда он вытащил второй кусок стекла, Брилл вздрогнула от боли.
При ее внезапном движении Эрик замурлыкал нечто умиротворяющее и нежно погладил подъем ее ступни. Его прикосновение и монотонный звук его голоса успокоили Брилл, и она медленно расслабилась в его руках.
— Похоже, у вас неплохие познания в начальной медицине, — начала она неровным голосом, не обращая внимания на скатившуюся между лопатками каплю липкого пота. — Где же вы научились лечить повреждения?
— Там и сям, — ответил Эрик, сосредоточившись на ее стопе и продолжая очищать поврежденную поверхность. Отложив окровавленную тряпку в сторону, он перевел взгляд на лицо Брилл. — Я путешествовал в молодости. Где-то во время этих скитаний и научился залечивать раны.
Впервые Эрик упомянул о своем прошлом. Брилл молча улыбнулась этому признанию.
— Я научилась так же. Мой отец был полевым хирургом. Мы всегда приезжали туда, где были нужны его умения. Большей части своих медицинских познания я обязана ему и тем, кого мы встречали во время путешествий.
Когда Эрик продел нитку в одну из иголок из ее сумки, Брилл вдруг забеспокоилась:
— Сколько раз вы накладывали швы прежде?
Лоб Эрика прорезала задумчивая складка.
— Вообще-то я не припоминаю, чтобы когда-нибудь зашивал рану, — спокойно сказал он. Брилл была на грани того, чтобы сбежать из его неумелых рук, когда этот сумасшедший подмигнул ей.
— Вы меня дразните!
Эрик лишь пожал плечами и наклонился ближе, сжимая в руке иглу. Брилл приготовилась как раз вовремя, чтобы подавить свою реакцию на первый обжигающий стежок. Эрик работал быстро, каждое движение было точным. Не успела Брилл и глазом моргнуть, как он откинулся обратно на стул, собирая использованные медицинские принадлежности.
Взглянув на свою ногу, Брилл впечатлилась его работой.
— Отличные швы, Эрик. Я бы и сама не сделала лучше.
— Полагаю, это в некотором роде комплимент.