- Мне очень жаль, матушка, - сказала Бранвен, запинаясь. Ей одинаково неловко было от излияний Гунтеки и от насмешек сида над старухой. Было жалко и стыдно, словно она провинилась перед знахаркой молодостью и красотой. – Ты тоскуешь по прежним временам и слова твои полны горечи… Но время неумолимо, и одинаково старит всех. Нет такого человека, который избежал бы его силы. Ты можешь утешаться, что жизнь твоя была полна веселья и счастья, пока ты была молода. Многие под старость не могут похвалиться и этим…
- Еще всплакни вместе с ней в обнимку, - подсказал Эфриэл. – Когда уже эта ведьма уберется, чтобы я мог поесть?
- Ты такая добрая и умная, моя красавица, - приговаривала Гунтека, расчесывая Бранвен волосы. Скрюченные пальцы заботливо скользили по пушистым прядям, распутывая и укладывая волосок к волоску. – Сразу понятно, что у тебя доброе сердце. Только мудра ты не по годам. Личико детское, а рассуждаешь, как умудренная годами женщина.
- Ах, матушка, вовсе не детские сказки я слышала в последнее время, - вздохнула Бранвен. – Они-то и прибавили мне горечи и мудрости. Но клянусь ярким пламенем, я бы прекрасно прожила и без историй для взрослых…
Сидр согрел ее озябшее тело, растекся горячей волной до кончиков пальцев. Бранвен благостно откинулась на спинку стула, позволив старухе ухаживать за ней.
Огонь прогорел, и старуха затеплила свечу. По стене заметались причудливые тени – это Гунтека взмахивала гребнем, причесывая Бранвен.
- Ай, красота! Вот так красота! – приговаривала Гунтека, оглаживая Бранвен по затылку и макушке. – И мягкие, и блестят, как шелк! Чудо, а не волосы!
- Уймется она когда-нибудь? – негодовал Эфриэл. – Скажи, что хочешь спать. Пусть убирается, я голоден, как бык, покрывший стадо телушек.
- Ты весьма невежлив, - шепнула Бранвен одними губами. Ею овладела непонятная истома, и даже спорить не хотелось.
- Наклони-ка голову, деточка, - ворковала над ней старая Гунтека. – Вот тут волосы совсем запутались, надо расчесать.
Бранвен послушно наклонила голову, и вдруг плотный кожаный ремень захлестнул ее шею, щелкнул хитрый замочек, и девушка оказалась прикованной к потолочному столбу. Тонкая цепочка звякнула, когда Бранвен попыталась вскочить, но ноги отказались повиноваться, и она чуть не упала. Старуха подхватила ее под мышки и усадила обратно в креслице, хихикая все громче.
- Что происходит? – резко спросил Эфриэл, которому не было видно, что там творит старуха в темноте.
Продолжая хихикать, Гунтека проворно проковыляла к двери.
- Твоему дружку придется поторопиться, красавица, если он захочет тебя спасти.
- Дружку? Не понимаю, о чем ты говоришь, – испугалась Бранвен, безуспешно пытаясь встать.