Она послушно притихла и даже уснула. А может, просто закрыла глаза, сберегая жизненные силы. Эфриэл тер лоб, пытаясь найти выход, но ничего толкового не шло на ум, и это приводило в отчаянье.
После полуночи ей стало хуже. Ее рвало желчью, и черты лица заострились, как у маски. Эфриэл нашел чистую ветошку, намочил и вытер девушке лицо и руки.
- Почему ты такая упрямая, - ругался он. - Почему тебе не жилось с мужем? Зачем я уступил тебе и не приволок обратно в замок, когда ты задумала бежать?
- Я не смогла бы жить с этим развращенным человеком, - сказала Бранвен. – Я бы умерла. Пусть лучше я умру в твоих объятиях…
- Да кто просил тебя умирать?! – вскричал Эфриэл. – Никто еще не умирал от богатой жизни!
Но она покачала головой:
- Все во мне умирало рядом с ним. Лучше пусть погибнет тело, чем душа. И еще… я хочу быть с тобой, прости уж меня за такое желание.
- Со мной? – Эфриэл пристально посмотрел на нее, определяя, не были ли последние слова горячечным бредом. – Ты упрекала в развращенности и меня. Чем я лучше твоего мужа?
- Да, ты доставил мне много неприятных часов, - ответила Бранвен, слабо улыбаясь. – Но ты вел себя, как мальчишка. Ты просто играл, стараясь досадить мне. А этот мужчина… он пронизан распутством до мозга костей, он отравляет все, к чему прикасается. В твоей наготе больше чистоты, чем в его лице. Есть разница между дикарем с благородным сердцем и варваром в кружевных манжетах. Позволь отправить тебя в твой мир. Это меньшее, что я могу для тебя сделать.
- Глупая гусыня! Почему ты всегда думаешь о других, а не о себе?
- Так ведь в мыслях о других и состоит наше счастье. Как же получилось… что ты прожил на земле так много… а понял – так мало? – прошептала она, ласково гладя его по щеке, и вдруг притянула к себе за шею, и зашептала в самое ухо, опаляя горячим лихорадочным дыханием: - Я сейчас умру… за мной пришел вестник смерти… он сидит вон там и смотрит на нас…
Эфриэл медленно обернулся, чувствуя, что волосы на голове становятся дыбом.
В складном креслице сидел мужчина средних лет. Седой, белобородый, но с черными, будто намазанными сажей, бровями. Он задумчиво глядел на распростертую перед ним пару, уперев подбородок в кисть правой руки, блестевшую металлом.
- Это не вестник смерти, - сказал Эфриэл. – Но его я ожидал увидеть здесь меньше всего. Этой мой отец.
Бранвен осмелилась выглянуть из-за плеча сида, чтобы посмотреть на еще одного представителя древнего народа. Не считая серебряной руки, он ничем не отличался от обычного человека, разве что был выше большинства мужчин и шире в плечах. Он походил на огромного медведя, или на грозовую тучу, которая еще не мечет молнии, а только копит грозную силу.
- По-моему, тебе нужна помощь, сын, - сказал пришлый.
- По-моему, ты мог бы вспомнить обо мне раньше, - дерзко ответил Эфриэл. – Но ты прав, мне нужна помощь, и я не стану изображать гордеца, отказываясь от нее. Мне нужна Айрмед с ее травами, нужно противоядие.