Я знаю, Оли, знаю! Ты славный малый! Спасибо, что помогаешь и заботишься обо мне! – поблагодарил я друга.
Война не щадит никого, – сказал он. – И ты не виноват, что попал к нам на борт. Это просто какое-то дурное стечение обстоятельств! Мы вытащим тебя отсюда, и ты снова сможешь видеть свою семью, – сказал матрос, и понимающе похлопал меня по плечу.
Спасибо, друг, спасибо! – сказал я, пожав ему руку.
Поблагодаришь после, – засмеялся Оливер. – Надо придумать план побега – ухмыльнулся он. – А сейчас, надень нашу робу, – Оли указал на мою кровать, где лежала аккуратно сложенная немецкая форма матроса. Он ее только что принес.
Я поморщился, но понял, что Рихард не уймется, пока я не стану похож на одного из них. – Хорошо, друг, пять минут, и я уже буду в новом наряде, – пообещал я.
И еще кое–что, Оливер! – оклинул я его.
Слушаю! – моряк нахмурился.
Тот худощавый парень, что наблюдал за нами… как его? Ре… или Роо…
Райнер? – довел мою мысль до конца Оли.
Да! Этот тип!
А что с ним не так? Он и мухи не обидит! Мало с кем общается, несет себе службу, в общем, он слишком замкнутый и сложный человек.
Черт его знает, он постоянно за нами наблюдает, как будто что–то знает или хочет сказать…
Не бери в голову, Фрэнк, умойся и приведи себя в порядок, мы скоро причаливаем, – промолвил он, закрывая за собой броняху.
Я остался один и задумчиво произнес:
Райнер…. Что ты за тип?..
Я ни на секунду не сомневался: он и в этот раз наблюдал за нами. По коже пробежали мурашки. В какой–то момент я решил, что этот худощавый имеет тесную связь со всем жутким, что происходит на лодке, но быстро отбросил эти мысли - уж слишком много странного произошло за это короткое время.
апреля вечер
Так как мои часы были уже давно у кого–то из немцев, точное время я определить не мог. Мы пришвартовались в каком–то небольшом немецком городке. Как мне объяснил Оли, это была промежуточная заправка. На борту все суетились, носились, и даже мне, свободно владеющим их родным языком, было тяжело разобрать немецкий щебет.
За мной зашел лично сам Рихард, спросил, как я себя чувствую и приказал собираться, пообещав интересную прогулку. Череп на тросточке командира приветливо улыбнулся мне. Вспомнив жуткую расправу над французским корабликом, меня передернуло. Теперь все «интересные» предложения Палача воспринимались мною как что–то ужасное и непредсказуемое. Зашли двое матросов, взяли под руки, конечно же, под дулом автомата. Мы выбрались на сушу, где было очень здорово набрать полные легкие свежего воздуха. У пристани сильно воняло гнильем и мазутом, но такой запах был гораздо приятнее, чем внутри «UB–65». Спустившись с трапа субмарины, я первым делом увидел несколько грузовиков с провизией и припасами. Моряки грузили ящики и мешки и мне вспомнилась индейка в консервах. В животе заурчало, рот наполнился слюной. Я хотел есть.
Фрэнк! – улыбчиво окрикнул меня Палач. – Как вам наши родные края? Нравится?
Безусловно, сэр! Здесь очень красиво! – съязвил я.
На самом деле было очень тяжело сосредоточиться на красотах пристани. Еще терзали воспоминания о расправе над французами и моим экипажем. А еще больше мне думалось о том, что со мной будет дальше, когда мы навестим командование Рихарда.