— Куда же ещё? — фыркнула Джоргас. — Дорогу, надеюсь, знаете, молодые люди?
— Найдём, — пообещал Никас, мягко трогаясь.
Из города мы выехали в полном молчании. Вопросов у меня было хоть отбавляй, но с какого начинать и стоит ли начинать вообще, я представления не имела. Профессор не стремилась мне помогать, сидела спокойно и неподвижно, глядя в окно. Только уже на трассе повернулась и заявила:
— Мне почему-то кажется, девочка, ты не понимаешь, что происходит.
— Не понимаю, — призналась я.
— Но про могилу Вейзы всё-таки знаешь.
— Знаю, — кивнула я. — Я в монастырском лицее училась в Даньеве. И бывала на кладбище. Могила Вейзы там самая… примечательная.
Про поход за нарциссами именно на ту самую могилу, благодаря которому состоялось наше с Сантером знакомство, я решила не упоминать. Уж эта история к нынешнему делу точно никак не относилась.
— Примечательная, да, — задумчиво согласилась Джоргас. — Даже более примечательная, чем ты думаешь. Впрочем, сама скоро увидишь.
У меня язык чесался спросить, что я там могу увидеть такого примечательного, чего ещё не видела, но профессор откинулась на спинку сиденья и прикрыла глаза. Может, задремала, а может, притворялась. В любом случае, тревожить её я не рискнула.
Никас оказался хорошим водителем, до Даньева мы долетели чуть меньше, чем за час. И еще через десять минут припарковались у ворот кладбища. Парни выбрались из машины первыми и синхронно распахнули перед нами двери.
— Ты здесь останешься, — безапелляционно заявила профессор, ткнув Макса в грудь острым ногтем. — Сиди в машине и будь наготове, чтобы сразу уехать.
— Но мне… — проблеял было парень.
Профессор Джоргас так решительно махнула перед его носом рукой, что мне на миг показалось, будто затрещину ему хотела отвесить, удержалась буквально в последний момент.
— Не спорь, — отрезала она. — Твой напарник справится там и один. А ты будь наготове здесь.
Макс посмотрел на Никаса. Тот коротко кивнул и первым направился к воротам. Я поспешила следом. Уже у самой черты, где новенький асфальт подъездной дороги переходил в старую, покрытую трещинами плитку кладбищенской дорожки, профессор решительно остановила нас обоих, ухватив за руки.