Она отставляет кружку, наклоняет голову к плечу:
- Ну и что? Будешь снова палить в муравья из дробовика?
- Куда ни пали - попадешь в точку, - усмехаюсь я, - здесь все повязаны. Стивенс, Алвано и неведомый хозяин кровососов - все это одна банда. Их нельзя выпустить из Нарланда.
Эльви демонстративно чешет макушку. Задумчиво вытягивает нижнюю губу.
- И ты намерен сделать это один? - уточняет она. - То есть, извини, один за двоих. Да?
- Не смейся! - фыркаю я, не принимая ее игру. Злой юмор Веры я терплю с трудом.
- Тебя убьют, - она упирает мне в лоб указательный палец, изображая пистолет, и сгибает средний и безымянный, - пиф-паф, Дан Райт!
Я спокойно смотрю ей в глаза, а вижу, как оримский дождь стучит по подоконнику. В нашем доме теперь все так, как нравилось тебе.
На лбу Веры собираются складки.
- Ты пугаешь меня! Что ты задумал? Да что бы ни придумал, у тебя не получится, ты погибнешь!
- Не надо истерик, солдат не боится смерти…
- Дурак! - шепчет будто в крик Эльви. - Это не солдат… Это ты не боишься! Ты хочешь умереть, вот что ты делаешь!
Я обнимаю ее за плечи, стараясь успокоить. Как объяснить ей, что я знаю? Не поверит, покрутит пальцем у виска, в своей обычной манере начнет занудствовать.
- Я не умру, Вера, - уверенно говорю я, поглаживая напряженную под свитером спину.
Она внимательно слушает мой рассказ, не перебивает и не сводит глаз с моего лица. Тяжело вздыхает:
- Бедный мальчик!
- Не веришь мне?
Чуткие кончики пальцев скользят по шее, забираются в непривычно короткие волосы.
- Видимо, травма оказалась серьезнее, чем мы думали.
- Думаешь, я клиент психиатра?
- Ты построил замок на песке, Дан. Скорлупку, в которой сидишь и не видишь, что творится вокруг. Тебя любят женщины, за тобой друзья идут в огонь и воду, тебе предан нелюдь, а ты живешь прошлым и собираешься умирать.
Я отстраняюсь. Так и знал, что Вера не поймет. Как и Лина, она вечно считает себя правой. А я веду себя, как последний идиот!
- Поверь, я очень хорошо понимаю тебя. Сама пыталась сбежать в придуманный мир… В последний момент кто-то позвонил в дверь и сорвалось.
Вот как? Кто бы мог подумать!
- Люди умирают навсегда! На-все-гда! Понимаешь?
Не понимаю! И не хочу понимать!
- Твой брат, если он таков, как ты говоришь, не хотел бы видеть, как ты губишь себя…
Эльви еще что-то говорит, горячо доказывает, крепко обнимая за шею, плечи. А у меня шумит в ушах и со всех сторон наползает чернота, как будто проваливаешься в колодец.
- Скажи правду, Корд, ты призрак или просто проекция моего сознания?
- А тебе какой вариант больше нравится?
- Ну… не знаю. Мне трудно смириться. Невыносимо думать, что тебя нет.
Кружка с кофе опрокидывается на пол, растекается бурой лужицей.
- Там… темно! И пусто! Там ничего нет… только пустота. И тихо, очень тихо…
Неужели… Последствия черепно-мозговой травмы? Не может быть! Как же холодно в этом бункере.
- Надо жить, милый! Только этого хотел бы твой брат!
Я помню все!
Я помню заострившиеся черты родного лица, темную ссадину около упрямо сомкнутых губ.
Помню гордость и одобрение в твоих глазах, когда мне присвоили первое звание.
Помню, как церковный служка бормотал молитву в изголовье гроба.
Помню, как ты читал мне на ночь сказки.
Вера притягивает меня к себе, кладет мою ладонь себе на грудь.
- Обними меня, Дан. Обними и не думай о плохом. Забывай, забывай же… - она хрипло дышит, горячая и напряженная в моих объятьях. Верин свитер колет мне живот, оказывается, я успел уже снять футболку. Мне надо тепла, надо! Я хочу, наконец, согреться!
Конец второй части.