Граф снял с крючка розовую пижаму и одел меня, как послушную безвольную куклу. Даже гул фена я слышала издалека, будто из соседней комнаты, а горячий поток воздуха не обжигал и не согревал. Говорил ли что-то граф, я не знаю. Я не слышала. Я даже не услышала, как хлопнула дверь винного шкафчика, когда граф достал бутылку вина. Я даже не поняла, как оказалась на кухне, я даже не чувствовала под собой стула, я даже не ощущала терпкости вина, но покорно выпила весь бокал, который граф не передал мне в руки, потому что вряд ли я удержала бы сейчас хоть что-то негнущимися пальцами.
— Выпей, станет легче.
Граф присел подле стула на корточки, чтобы легче было наблюдать за выражением моего лица. Я чувствовала, как моя голова клонилась к столу, болтаясь на тонкой шее, точно шапочка колокольчика.
— Теперь-то вы счастливы, отец? — послышался у меня за спиной голос Лорана — глухой и сдавленный, только я не вздрогнула, я будто не услышала его вовсе.
— Забери свою королеву.
Перед лицом просвистела наволочка и, судя по звуку, шлёпнулась на что-то твёрдое. Я заторможено повернула голову в сторону гостиной и увидела над низкой спинкой дивана лишь острые коленки Лорана и раскрытый дневник.
— Это король, змея мужского рода, — отчеканил Лоран. — Зевс не оборачивался в женщину. И у меня на женщин аллергия.
Граф усмехнулся, протянул мне руку, поднял со стула и подвёл к дивану. Лоран спихнул ногой наволочку, и пленённая королевская змея съехала на пол, следом полетел дневник, и Лоран принял сидячее положение, раскрыв для меня объятья. Я не испытала страха. Мне было абсолютно безразлично, что произойдёт дальше. Но тело моё не желало смерти и не шло дальше; однако лёгкий толчок в спину заставил меня сделать первый шаг. Второго шага не потребовалось. Длинные руки Лорана сгребли меня, и я покорно уткнулась носом в фиолетовую рубашку. Он подсунул руку мне под ноги и удобнее устроил меня у себя на коленях.
— Сегодня прекрасная ночь для прогулок, — сказал Лоран тихо.
Я немного повернула голову и краем глаза поймала усмешку на ставших вдруг чёрными губах графа.
— Анри, ты выгоняешь меня?
Лоран промолчал. Граф сунул руки в карманы шорт и, театрально развернувшись на сандалиях без каблуков, медленно поплыл к входной двери.
— Не торопитесь возвращаться, отец, потому что мне нужно время, чтобы подумать, люблю ли я вас ещё хоть чуть-чуть, или уже только ненавижу.
Граф замер от слов сына и обернулся. Лоран, казалось, сжался, и поэтому его хватка на моих плечах стала сильнее, да и я сама вжалась в него всем телом.
— Вы только что жестоко убили двоих — Кэтрин в первый раз, а меня — во второй. Надеюсь, вы получили от этого удовольствие. А теперь, прошу вас, оставьте двух мёртвых наедине друг с другом зализывать раны без вашего чуткого руководства.
Мой взгляд не уловил движение графа — всё вновь поплыло и почернело. Лишь слух поймал хлопок закрывающейся двери, и я поняла, что осталась с Лораном наедине — лицом к лицу со своей смертью.
— Ты хочешь побежать за ним? — спросил Лоран, ослабляя объятья. — Или всё же я сначала скажу тебе, что он с тобой сделал?
Я смотрела в нервно моргающие глаза Лорана пустым немигающим взглядом. Его длинные пальцы аккуратно завели мою немного влажную прядь за ухо, и холодные губы коснулись мочки:
— И всё-таки я надеялся, что ты меня не подведёшь. Увы… Ты такая же, как Клиф, иначе он за тебя не цеплялся бы…
Лоран потянулся к наволочке, развязал узел и достал змею. Прежнего страха не было. Мне казалось, что будь у меня силы поднять руку, я бы прикоснулась пальцем к ледяной коже змеи.
— Хочешь сказать ему спасибо за свой катарсис?
— Графу? — произнесла я, даже не сделав попытку отодвинуться от змеи, когда Лоран поднял мою ладонь и опустил на свою руку, в которой скользило тело змеи. Я вновь не дёрнулась, только змея показалась мне не такой холодной, как прежде.
— Королю. Без него отец никогда бы не справился.
— И без тебя.
Лоран расхохотался и неожиданно поцеловал меня в щеку.