— Знаешь что, Чес? Я, когда ходил наверх, смог увидеть нечто подозрительное… — Бывший водитель вопросительно поднял голову. — Я заметил, как эти самые космические корабли летели прямо в центр города изо всех сторон. Их было много: десятки, десятки… Такое ощущение, будто у них там сейчас собрание. Короче, нечто важное тянет их туда… А там моя семья…
— Ходить туда не лучшая затея, — предупредительно высказал Креймер, немного осёкшись и с опаской посматривая на Джона. Тот усмехнулся.
— Да… ходить туда… действительно не очень удачно, — он покачал головой, снова усмехнулся и откинулся, прекрасно понимая, сколь странным кажется напарнику. Чес некоторое время пристально смотрел на него, а потом отвернулся.
— Глупо говорить, что я хорошо понимаю тебя… но я вижу, что ты сильно хочешь сорваться туда и чем быстрее, чем лучше… Правда? — спросил даже как-то весело, будто речь шла об очередном пустяке. О да, Креймер так умел! Джон хмыкнул, усмехнулся, но так и не ответил, одним взглядом выразив согласие и зная, что Чес его и так поймёт. И тот понял, кивнул и немного горько улыбнулся.
— Хочешь отговорить, — уверенно сказал Джон, с усмешкой смотря на него. Тот вмиг посерьезнел.
— Может быть, и хочу. Только никак не смогу. Ты же упёртый баран, который никого и никогда не слушается. Тебе, естественно, виднее. Действуй как знаешь, Джон Константин, — Креймер проговорил всё это слишком просто, без толики эмоций. Слишком, слишком равнодушно… и по фамилии зачем-то назвал. Джон знал, когда так бывает: когда далеко не всё равно. Кажется, Чес такой же упёртый баран, как и он сам…
— Мне всегда интересно твоё мнение. Просто бывают случаи, когда я не могу поступить иначе.
— Можешь, — перебил Креймер, глянув в его сторону сверкающим взглядом. — Можешь, но не хочешь сесть и подумать. Впрочем, решай сам, — вдруг ответил бесстрастно и отвернулся. — Кстати, там уже раздают ужин. Пойдём?
Джону ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Однако зудящая нерешённая проблема, как это обычно и бывает в таких ситуациях, не давала нормально жить; было желание договорить, доспорить, до… «до» чего-нибудь. Но лишь бы то оказалось законченное действие.
Прошёл ужин, дело клонилось к вечеру. В середине проходило собрание: обсуждали дальнейшее планы, запасы, местность вокруг и примерное расположение хоть каких-то группировок людей… Константин послушал пару минут и вскоре отошёл обратно, в их с Чесом угол; паренёк же остался слушать. Джон ясно видел наивность и чрезмерный позитив в планах этих людей; а ведь всё было не просто, ой как не просто! Не существовало рядом никакой огромной и уже обжившейся группировки людей, не было никаких планов по спасению или мощной армии от государства; по-хорошему, не было и государства. А они о чём-то мечтали. Думать надо совсем о другом…
Вскоре вернулся Чес, стал рассказывать об итогах собрания; Джон его почти не слушал, думая о совершенно ином… Часов в десять та же женщина, которая приносила им воду, приволокла матрац. «К сожалению, остался только один». Константин, недолго думая, отдал его Чесу, а сам расположился на своём пальто. Произошло это как-то само собой; Креймер же спорил долго, но против малосговорчивого напарника никакие средства не помогали. Благо, что подушка нашлась — это для Джона уже было хорошо; а одеялом могла служить и вторая половина пальто. Чес устал спорить и решил пойти на поводу. А Константин знал — это такая своего рода благодарность; иначе тот говорить «Спасибо» не мог. И он к этому привык; в чём-то даже это ему нравилось.
Когда погасили свет и пробил час официального сна, Джон услыхал за собой шёпот — Креймер лёг совсем рядом.
— Ты же не спишь… подвинься ближе, чтобы других не будить, — Константин развернулся и подвинулся ближе, аккуратно перетащив пальто. В темноте было жутко не видно, но, кажется, он находился теперь на расстоянии полметра от его лица. Где-то около импровизированной кухни слабо горел светильник, но даже так они находились в темноте; бледные лучи едва доходили до них. Чес впереди виднелся в полумраке.
— И? Чего ты хотел? — Джон прилёг и упёрся на локоть. Креймер, кажется, сложил ладони вместе и подложил их под голову.
— Просто… зачем спать, если всё равно не спится? Можно поговорить… о чём угодно, — Константин едва сдержал смех.
— Ты что, ребёнок что ли? — Ему показалось, что собеседник сконфузился или даже смутился.
— Нет! — прошипел в ответ, а, услыхав тихий смех со стороны Джона, успокоился и, кажется, тоже усмехнулся. — Нет, просто я хотел поговорить… и даже неважно о чём. Знаешь, такое бывает?..
— Бывает, когда вокруг всё сложно… — понимающе кивнул Константин, немного улыбнувшись. — Так становится легче, по крайней мере. Ночные разговоры… а я, честно говоря, никогда не любил.
— Но всё равно не спал. А бессонница лично у меня бывает тогда, когда я не договариваю нечто… пусть и не важное. Нечто нужное, вот, — он замолчал, и Джон замолчал. Последний вообще не знал, о чём говорить: чувство неловкости сковало его всего. На деле же хотелось поделиться многими впечатлениями, но… какой-то барьер мешал. А может и не барьер — просто выдумка?..