Они дошли до поворота на улицу, с замиранием сердца повернули и… ничего особенного. Только где-то впереди, в метрах ста от начала улицы, горело что-то объёмное, похожее на грузовик или большую машину; это зрелище было привычным им обоим, поэтому они успели разочароваться и хотели уже идти назад, как Джон приметил отвалившийся кусок корпуса от этой машины, и что-то тревожно щёлкнуло в его памяти. Машина была жёлтой. И вообще это оказалось не машиной, а автобусом.
Константин не преминул сообщить об этом спутнику, и они скоро зашагали в ту сторону. По какому-то горькому стечению обстоятельств номер не был охвачен пламенем; мужчина одними губами пролепетал:
— Три… Си… Эйдж… Эс… и, кажется, четыре. — Повелитель тьмы остановился и сглотнул; впервые по его сердцу пробежал холодок, в последний раз так было, когда ему объявили, что Чес мёртв. — Ты понимаешь, что это значит?..
— Номер автобуса, каким увезли детей… Нет, не может этого быть! — Креймер воскликнул тихо и так неподдельно искренне, будто там сидел его ребёнок, а не рядом стоящего человека. Джон качал головой и не верил. И причём он не чувствовал горечи, а скорее просто тупо не верил — ну не могло быть всё так банально, до такого ужаса ожидаемо и прогнозируемо! Мужчина качал головой и чувствовал, что, если сейчас хоть кто-нибудь не опровергнет этого, он сойдёт с ума. Прошло непонятное количество времени, в которое он пребывал в таком странном забытьи; повелитель тьмы только и делал, что тихо качал головой и не отрываясь смотрел на объятый слабым пламенем автобус. Мысли его были одиноко пусты, зато очень неприятное оцепенение сковало всё тело. Он не слышал, что происходило во внешнем мире, всё шло действительно как в фильмах — в замедленной съёмке.
И поэтому, когда Чес активно затряс его, Джон ответил не сразу, приходя в себя и собирая мысли в кучку.
— …Да ты слышишь меня или нет, Джон? Что с тобой такое? Очнись! Я нашёл их, все там, твоя дочь там! — всё это слышалось как будто сквозь вакуум, сквозь тугое пространство; Константин едва смог очнуться, ответить на вопрос и поверить, что в реальности всё по-другому, что там всё уже разрешилось, а он лишь просто завис…
— Что?.. — мужчина ощутил, как сипло сказал это, и сразу же прокашлялся. Креймер тряс его, а увидев, что повелитель тьмы очнулся, облегчённо выдохнул, но руки с плеч снять забыл.
— Слава Богу! А то я уж подумал, что ты того… рехнулся… — Парень вдруг вспомнил, резко опустил руки и сделал судорожный шаг назад. — Я говорю, что вот они, все выжившие, в соседнем доме.
— Правда?.. — Джон услышал свой дрогнувший голос и сразу пристыдил себя за это. — Серьёзно, ты не врёшь?
— Да зачем мне!.. — Чес воскликнул, улыбнулся, не договорил и махнул на него рукой. — Они расположились в этом вот доме, я спросил, есть ли среди них черноволосая девочка по имени Дженни, они сказали, что да! Ну же, чего ты стоишь? Пойдём! Вот, вот этот дом! — негромко уговаривал его, слегка притягивая за рукав к ближайшему дому; оттуда действительно выглядывало встревоженное женское лицо, но Константин был всё ещё в том оцепенении, в том неверующем оцепенении, которое нам присуще после слишком резкого шока. Креймер уговаривал его сделать шаг и ещё один, как маленького ребёнка, и повелитель тьмы видел это, но ничего не мог поделать — слишком странным и нетипичным для него было это состояние. Ему было и стыдно, и отвратительно, но отвратительно как-то менее; почему? Потому что это был Чес, в том и состоял весь ответ.
Парень довёл его до ближайшего дома; светловолосая молодая женщина, выглядывающая в двери, оказалась довольно знакомой — это была одна из воспитательниц в группе у Дженни. Она сразу узнала Джона и сдавленно ему улыбнулась.
— Я так рада, так рада, что вы нашли нас… вы пока первый, кто пришёл за своими детьми… видите, какое несчастье настигло нас… — Она указывала кивком головы на автобус, говорила сбивчиво, лихорадочным шёпотом и мяла в руке платок.