Запах гари и крови тянется по тракту. Дорога впереди перекрыта: обоз встал, телеги разбросаны, лошади бестолково мечутся. Рядом крики, удары, мужской хрип, женский всхлип.
Одна из телег горит, вторая валяется на боку. А вот обзор на третью закрыт разбойниками. Возле неё идёт отчаянная борьба.
Обхожу эту заварушку и, оставив лошадку пастись недалеко, медленно иду на помощь. На дороге лежит один. Другой, раненый, пытается встать, хватаясь за колесо.
Сбоку за сгоревшей бочкой валяется кучер. Лицо серое, губы сжаты от боли. Его живот распорола сабля, и рана пульсирует. Быстро добравшись, прижимаю ладони к его телу, вызывая свет. Он выходит неохотно, слабо. Будто нехотя.
— Потерпи, — шепчу я.
Ткань рубахи слипается от крови, но под ладонями рана затягивается. Оставив кучера, иду, согнувшись, дальше. По дороге останавливаюсь перед лошадью, что бьётся в агонии. Стрела вошла прямо в шею животного. Дёргаю наконечник и посылаю силу.
Добираюсь до второго кучера, но он уже мёртв. Мне больно даже смотреть на него. Зажмурившись, отступаю за поваленную повозку и добираюсь до того, который пытался встать. Он всем телом вздрагивает и удивлённо смотрит, не веря собственным глазам. Прижимаю палец к губам. Кивает.
Быстро осматриваю. Видимых повреждений нет, лишь нога сломана, жить будет. Оставив его, на коленях добираюсь до самого первого. Он стонет, кровь хлещет будто ото всюду. Пытаюсь нащупать рану, но на моём плече смыкаются чужие пальцы и меня вздёргивают, словно пушинку.
— Глянь-ка, Вар, кого я нашёл! — улыбается кривыми зубами и алчными глазами шарит по моему слишком закрытому наряду.
— Веди её к этой, — приказывает главарь.
Меня грубо подталкивают к девушке, что старается укрыться от взглядов и трепыхается в руках разбойников. Главарь бесцеремонно лапает её. Схватив за подбородок, голову крутит, оценивает со всех сторон. Улыбается мерзко.
— Мелковата ты для меня, — выдаёт многозначительно.
— Отпустите, — хнычет с надеждой.
— Отпускаю, — издевательски машет рукой.
Разбойники разжимают клешни, и девушка пару секунд неверяще таращится почему-то на меня. Но потом подхватывает юбки и бежит. Только далеко не убегает. Её ловят через три-четыре метра.
— Поймал. Моя! — скабрезно выдаёт один из этих бандитов. И начинает в буквальном смысле рвать её платье.
— Отпустите её! — кричу дёргаясь. — Не трогайте её. Возьмите товар. Золото. Уходите. Не гневите богиню.
— О, верующая, попалась! — хмыкает главарь.
— У тебя кровь на плече. Я могу вылечить и вы нас отпустите, — подбородком указываю на алое пятно.
— Лекарка? Ха! Баба с мозгами хуже яда. Посмотрим, как ты себя вылечишь, после того как они тебя оприходуют, — кивает в сторону троицы за спиной.
— Мы будем нежными, — обещает один из них, с повязкой вместо одного глаза, шаря по телу грязными ручищами.
Дёргаюсь, но меня перехватывают за волосы. Он наматывает на кулак и тянет, заставляя запрокинуть голову. Второй, со шрамом на пол-лица, подбирается с другого бока и болезненно сжимает грудь.
— С такими формами тебе бы в борделе работать, — скалится ещё один, с кривыми зубами, заламывая руки за спиной.
Мне страшно. Жутко. В животе холод, ноги ватные. Но я не кричу. Только молюсь. Про себя, мысленно. К Наит обращаюсь. В неё верит Ната. О ней говорил Рома. И в деревне считали, что она послала меня.
Зловонный запах гниющих зубов бьёт по обонянию. Бандит к лицу склоняется. Распахиваю глаза, смотрю пристально, не давая волю слезам и мольбам, не показывая страх, что сковывает внутренности. И, вздрогнув, жмурюсь от окативших капель крови. Выпущенная чьей-то умелой рукой стрела попадает прямо в висок разбойника. Мёртвый глаз одноглазого удивлённо таращится на меня. А в следующий миг из леса, словно порыв ветра, вылетает фигура.
Всё происходит очень быстро. Резкий вздох, мелькание клинка — и кривозубый, удерживающий за волосы, уже падает кулем к ногам, зажимая собственное горло, из которого хлещет кровь.
Третий оставшийся кричит, зовёт на помощь и пытается отбежать. Но не успевает. Остриё меча вонзается в бедро, и он падает с хрипом. Оборачиваюсь. И наши со спасителем взгляды скрещиваются. Его — звериный, тяжёлый, тёмный. И мой — объятый страхом, взволнованный, беспомощный. Янтарные глаза сияют в свете полной луны. Хладнокровный хищник, вышедший на охоту.
Он не говорит ни слова. Только смотрит. Долго. Внимательно. Я чувствую, как под этим взглядом обнажаются все мои страхи.
Он не спасает. Он оценивает.
И в следующий миг, обернувшись, бросается к шайке бандитов, что бросили осматривать несметные награбленные богатства и поспешили на помощь своим мёртвым подельникам.
Схватка короткая. Быстрая. Он движется с нечеловеческой скоростью, будто тень. Его меч разит без жалости, он — буря, клинок и кара в одном теле. Падает один. Второй. Третий.
Я, заворожённая и пригвождённая, смотрю на него, затаив дыхание. В нем что-то первобытное, звериное. Девушка купца вжалась в обугленное колесо, трясётся, но жива.
Разбойники в панике отступают. Остались двое. Один бросает топор. Не попадает и убегает в чащобу лесную за своими соплеменниками. Второй пятится и спотыкается. Мужчина медлит. Опускает меч и, оставляя борозды на пыльном тракте, лениво идёт к единственному оставшемуся в живых. Остановившись возле него, поднимает голову. Его глаза сменили цвет. Теперь они серые и не светятся в свете луны.
Его взгляд вновь направлен на меня. Только в нём нет гнева или злости. Лишь любопытство. Подозрение. И… что-то ещё, чего мне до конца не разобрать. Он заносит меч над головой лежащего.
И я не выдерживаю этой сцены. Смотреть на казнь выше моих сил, хоть умом и понимаю: разбойники заслуживают наказания. Отворачиваюсь и бегу. Быстро, насколько хватит сил. Взлетаю на спину своей кобылы, натягиваю поводья. Сердце гремит в груди и, не глядя назад, пускаю её вскачь.
Прочь.
Прочь от разбойников.
От ужаса.
И от глаз, в которых светилась не только угроза, но и обещание.
Глава 6
Гильермо Гонзо
Глава розыскного отдела Тайной канцелярии Его Величества.
— Ты долж-шш-шен её найти как мож-ш-шно скорее, — требовательно шипит новоявленный и появившийся из ниоткуда герцог Стембург. Его необычная магия клубится под ногами и нервируют внутреннего зверя.
— Если Ваша Светлость соизволит отойти и дать сделать свою работу, то, несомненно, я найду её, — спокойно отвечаю, не бахвалюсь и не обещаю. Как данность чеканю.
— Здравствуйте, лорд Гонзо. Пройдёмте, я покажу покои моей потерянной сестры. Как вы и советовали, мы ничего не трогали, — обращается дружелюбно женщина и светло улыбается.
— Хватит улыбаться чужакам, женщина! — ревностно прячет от меня своё сокровище герцог. — Я сам ему всё покажу.
— Рома, блин! Мы Таню никогда не найдём, если ты всех будешь пугать и выгонять, — ворчит беззлобно герцогиня.
— Не волнуйтесь, мадам. Я не из трусливых, — хмыкаю и прохожу мимо супругов.
Добираюсь до нужной комнаты и, закрыв плотно дверь, прикрываю глаза. Делаю глубокий вдох, пробуждая зверя. Лёгкие наполняются ароматом чего-то первобытного. Светлого. Тёплого. Хищник внутри меня благоговейно урчит, запоминает запах пропавшей девушки.