Она снова оглушительно визжит, а потом бьёт прямо по бутону сложенным веером, которым обмахивалась всю дорогу.
Ветка испуганно отдёргивается. И… нет, это не обман зрения, мне не кажется! Белый камень стен будто темнеет на несколько долгих мгновений.
Бросаюсь вперёд. Надо срочно исправлять ситуацию!
- Сестрица, не бойтесь! Это, наверное, какие-то хитрые охранные механизмы в Замке! Ты же слышала, про графа говорят, что он большой учёный. Сейчас… нам непременно отопрут.
Отойдя от первого шока, сестра упирает руку в бок и обвиняющим пальцем указывает на дверь.
- Мне всё равно, что здесь за двери такие в этой хибаре! Если они не пускают свою будущую королеву, я прикажу их выломать!
Вернее, получается, что на меня указывает, прямо своим острым пальцем, потому что как-то так получается, что я закрываю собою сворку двери, будто от сестрицыного гнева. Мне почему-то жалко это красивое место. Хорошо, граф не слышит, что она сказала про его дом. Даже мне обидно.
А потом… под лопатками оказывается пустота.
И я проваливаюсь назад, в прохладный полумрак. Спотыкаюсь, но упасть не успеваю. Потому что меня заботливо подхватывают каменные сети переплетённых стеблей, ставят на ноги.
А дверь захлопывается снова.
Я слышу ворчливый голос дворецкого.
- Ну же, хороший мальчик, не веди себя так с нашими дорогими гостями! Тем более, они здесь ненадолго.
Синие витражи в окнах первого этажа насупленно темнеют.
И мне хочется протереть глаза, потому что кажется на мгновение, будто один из них, в стене по правую руку от двери, изображающий красивого бледно-голубого оленя на фоне белых розочек и сизого леса… показывает незваным гостям язык!
- Открывай, говорю! – уже строже приказывает старик.
Я уже совершенно теряюсь в происходящем, но кажется, начинаю улавливать смысл.
И почему Рональд говорил о своём доме и волшебстве в одном и том же разговоре.
- Я… э-э-э… очень рада познакомиться! – говорю куда-то в пустоту, в потолок, чувствуя себя полной дурой, которая разговаривает сама с собой. Но делаю почему-то неуклюжий книксен. – Не могли бы вы впустить мою сестру? Она… просто устала очень, мы издалека идём. Нас… преследовали. И… мы голодные. Очень.
Олень прячет язык. А потом витраж словно перетекает в пространстве, меняет местами детали – совершенно не заметно глазу – и вот уже как будто наизнанку вывернулся. И смотрит теперь прямо на меня.
А потом олень бьёт копытом.
Дверь распахивается призывно.
Гордая тем, что победила, Сесиль вплывает в просторный холл, задрав нос. Где-то под потолком вспыхивает призрачно-голубой свет, рассеивает полумрак.
Следом втаскивает ее чемоданы дворецкий. Как будто случайно роняет их на пол так, что там внутри что-то жалобно звякает. Наверное, многочисленные сестрицыны зеркала, баночки духов и притираний.
- Добро пожаловать, леди! И будьте любезны – в ваших же интересах ничего тут больше руками не трогать, - посмеиваясь в бакенбарды, заявляет сестре дворецкий. А потом добавляет едва слышно, глядя мне прямо в глаза улыбчивым, слишком прямым и смелым для его статуса бледно-голубым взглядом. – Не то можно и без рук остаться.
Пёстро ряженая толпа вваливается в просторный холл вслед за сестрой, все крутят головой, раздаются восторженные возгласы – и я их понимаю, тут есть на что посмотреть. Снежно-белые, будто светящиеся изнутри стены, изящная витая каменная лестница наверх, вазы, в которых источают нежный аромат пышные розы – льдисто-белые с тёмными сердцевинками, голубые, бархатно-синие…
Меня тут же оттесняют к стене.
Машинально опираюсь ладонью, чтоб не упасть… и чувствую тепло. Оно будто до самого сердца проникает. И согревает. Словно обещанием чуда.
Это место нереально.
Такого просто не бывает.
И как раз, когда я почти уже себя уверила, что это обман чувств… мир вокруг меркнет на мгновение.
Меня уносит от шумной толпы куда-то – вдаль и ввысь.