Пошли пешими, отодвигая тяжелые от снега еловые лапы, подныривая под буреломом и протискиваясь промеж трескучего кустарника подлеска. Вел вперед опытный доброхот Проняй, по-звериному обнюхивая воздух и примечая не ведомые другим приметы.
– Как нашли? – коротко спросил Микула.
– Как ты велел – обходить дозором вокруг, так и нашли, – отозвался Вадим.
Проняй нырнул в широкий овраг, малый отряд принялся спускаться за ним.
– Тут! – крикнул доброхот, помахав шапкой остальным.
Микула не сразу разглядел находку, наваливший снег скрывал прежние следы. Под кручей обрыва теснились рядком едва различимые десять снежных бугорков. Проняй наклонился, тряхнул один из них, и явственно проступил сапог. Под снегом лежали тела.
– Не случайно под кручу положили, чтобы по весне грязью залило, само бы схоронило, – предположил Ратша, заинтересованно выглядывая из-за спины Вадима.
Сотник отрицательно покачал головой.
– Под ними снег.
– Так что, здесь везде снег? – не понял Ратша.
– Когда князя убили, летом? А под ними снег. Тела подпорчены сильно, не узнать, коли б и захотел. А еще одежа справная, а брони нет, и оружия тоже, – Вадим говорил это уже не Ратше, а обсказывал подробности Микуле.
– Как думаешь, это дружина княжья? – ватаман подошел ближе к страшной находке.
– Вои это, хоть и без брони, – подтвердил Проняй, сильней разворошив снег. – Принесли недавно, волочили от реки.
– Зачем? Чтобы мы нашли? Так? – Микула задумчиво потормошил свои вновь спутанные кудри.
– Понятно, для нас. Зачем бы еще? – согласно закивал Вадим. – Почти у самой усадьбы положили, и захочешь, а мимо не пройдешь.
– Думаешь, угроза? Бойтесь, и с вами то будет. Так куда им, у нас войска в трое больше, – вслух принялся размышлять ватаман. – Если только за ними еще какая сила не стоит, из удела соседнего, например.
– И такое может быть, – пожал плечами Вадим, – только пугнуть можно было и проще, зачем покойников туда-сюда таскать? Одна морока.
– В сторожу снесите, чтоб зверье не растащило, да в град надобно за волокушами послать, – Микула махнул Вадиму отойти в сторонку, «обтереть» находку наедине.
Они пошли по дну оврага в сторону Клязьмы.
– Я порасспрашивал, как князя нашли. Так местные сказывали – на берегу ручья лежал в одной нательной рубахе, – Микула пытался из всего увиденного и услышанного сплести узор. – И эти пограбленные. Может, тати из корысти убили, прознав, что на ловах в малой дружине, а теперь просто тела подкинули, чтоб по-христиански схоронили? Богобоязненные какие-то тати попались, с этих сапог не сняли, а на князе крест золотой оставили. Ой, не нравится мне все это.
– Нам подкинули, и нас хотят впутать, – рассудил Вадим.
– Если броню сняли, стало быть, эта броня где-то лежит. А сняли, потому что надобна была, – продолжал тянуть нитку рассуждения Микула.
– Ну лежать она уже где-нибудь в суздальских коробах может, много слишком времени утекло, – не согласился Вадим, – не будут же тати прямо по Гороховцу в чужой броне расхаживать, все равно какие приметы есть, свои-то узнают.
– Думаешь, на торг не понесут?
Вадим отрицательно покачал головой.
– Ладно, то уж не наше дело. Но будьте здесь настороже, – Микула снова тряхнул кудрями. – А мы с Ратшей все ж на торг наведаемся, как раз гребень надобно купить… а то хожу лохматым, девок пугаю.
– И то дело, – улыбнулся сотник.
– Ну, пошли отсюда, что ли. Где там ваша хваленая банька, Ратша все уши прогудел, нахваливая.
– Баня будет, уж приказал топить, – оживился и Вадим.
Разомлев от пара да остудившись в сугробах, добры молодцы валялись на лавках, наслаждаясь бытием.
– Баб только не хватает, – мечтательно улыбнулся Ратша, смакуя кислый квас.
– Без баб пока обойдешься, – отозвался Микула. – Как вернемся, на торг пойдем, так, может, какую и присмотришь, сговоритесь.
– Да может и сговорюсь, – хихикнул Ратша, – я вот… – договорить он не успел.