И мы не станет говорить об этом после. Это я уже знал, но я бы украл этот момент. Я бы забрал это у нее. Спрятал бы его подальше для сохранности.
Ее густые локоны рассыпались по моим пальцам, когда я схватил ее за затылок, и Чарли придвинулась ближе ко мне, ее ноги соприкоснулись с моими. Каждый дюйм моей открытой кожи касался ее, и, наконец, впервые в жизни я почувствовал себя как дома с другим человеком. Комфортно. Совершенно не похоже на меня.
Я не мог остановиться, откинул голову назад, чтобы посмотреть на нее сверху вниз, в то же самое время, когда она посмотрела на меня снизу вверх. Она вглядывалась в мое лицо, и я чувствовал, как ее сердце бьется у меня в груди.
Боже, пусть она думает о том же, о чем и я.
Она облизнула губы, а я облизал свои, чувствуя ее притяжение. Возбуждающее и манящее. Я не знал, как мы так быстро дошли до этого, но я не собирался с этим бороться. Не сегодня.
Я бы дал себе одну ночь, чтобы что-то почувствовать.
Чарли медленно начала приподниматься на цыпочки, ее глаза оживились, и я наклонился. Как раз в тот момент, когда наши губы почти соприкоснулись, Хэм уронил что-то сзади, металлическую тарелку или стакан, и мы отпрыгнули друг от друга, разрываясь на части.
Мы моргали, глядя друг на друга, и улыбка Чарли была великолепна.
— Увидимся завтра, — сказала она.
Я улыбнулся, глядя в пол, затем рискнула взглянуть на нее. Ее зубы прикусили нижнюю губу, щеки раскраснелись, и она помахала мне.
Я усмехнулся и наблюдал за тем, как она двигалась плавными движениями, жалея, что не могу снова прикоснуться к ней.
ВОСЕМЬ
Я НЕ ПОДГОТОВЛЕН ДЛЯ БОРЬБЫ С ПРИЗРАКАМИ
ЧАРЛИ
Записка с тяжестью пролежала на моем пассажирском сиденье всю прошлую ночь, а сегодня она будто насмехалась надо мной. Я не могла заставить себя открыть ее. Эти слова каким-то образом помогали мне справиться с непонятными чувствами, которые я, очевидно, все еще испытывала к Брэндону. Мне было неприятно признавать это, и, возможно, именно поэтому я не осознавала этого раньше.
Он избил мое сердце и оставил на нем шрамы, но не убил его.
И записки от «В.» помогли мне осознать это.
А потом еще был Рид и наш «почти поцелуй». О, Боже мой, о чем я только думала? Он намного моложе тебя, Чарли. Ладно, может быть, не намного моложе, но это все равно вызывало беспокойство. Но он также был удивительным, очаровательным и добрым, и когда его глупые, надутые губы и глубокий акцент соприкасаются со мной, я, очевидно, не могу сдержать свои чувства.
Кем была эта новая Чарли и что случилось со старой? Очевидно, у новой Чарли не было никаких границ.
Я больше не могла этого выносить, схватила записку с сиденья и развернула ее.
Твои шрамы не определяют тебя. Это выбор, который ты делаешь после того, как боль проходит.
— В.
— Что это? — спросила Блейк, садясь в мою машину со стороны пассажира. Нам нужно было выполнить кое-какие поручения, но я думала, что она не выйдет еще минут десять. Эта девушка всегда опаздывала.
Я взглянула на время и поняла, что читала и перечитывала записку почти пять минут.
Я быстро сложила листок, прижимая его к груди. Как будто слова каким-то образом могли бы исчезнуть, если я их отпущу:
— Ничего.
Блейк закатила глаза и пристегнула ремень безопасности:
— Ты дерьмовая лгунья, Ли Ли. Что за скрытность?
Я колебалась.
— Ты… вроде как ужасно умеешь хранить секреты, — это не было ложью. Конечно, я рассказывала ей все, но это не значит, что я не замечала ее длинного языка. Не то чтобы она рассказывала кому-то что-то важное, она держала все важное при себе, но мне ради этого пришлось нелегко.
И, может быть, это было глупо, но я чувствовала, что важность записок потеряла бы свое значение, если бы она узнала. Но опять же, может быть, если бы она была посвящена в курс дела, то смогла бы помочь расшифровать, что я к ним чувствую.
Господи, я больше ничего не знала.
— Порежь меня, и разве я не истеку кровью? — она театрально схватилась за грудь.
Я закатила глаза и остановилась у знака «Стоп» в конце улицы:
— Тише ты. Не веди себя так, будто моего фиаско с влюбленностью в седьмом классе не произошло.