Не то чтобы это оправдывало все, что они делают со мной, особенно дядю.
Этот человек — ненормальный псих. В глубине души я знаю это, и могла бы рассказать им, но тогда мне пришлось бы объяснить почему. И что я скажу? Он вырезает на моей коже слова, которые соответствуют ненависти, которую я часто чувствую по отношению к себе? Нет, эти слова я никогда не смогу произнести вслух, потому что они все отравят.
Молчание затягивается.
— Поэтому ты нам помогаешь? — Зей въезжает в соседний район с красивыми двухэтажными домами.
— Отчасти, — Я говорю. — Еще я хочу выяснить, почему мы находимся вне сети.
Зей притормаживает и въезжает на подъездную дорожку, прилегающую к двухэтажному дому с черными ставнями, маленьким крыльцом и гаражом на две машины.
— Это здесь вы, ребята, живете? — спрашиваю я, выпрямляясь на сиденье.
— Да. — Хантер садится рядом со мной, его глаза скользят по моему выражению лица. — Не то, что ты ожидала?
Я качаю головой, глядя на дом.
— Нет, вовсе нет.
Хантер убирает руку с моих плеч и отстегивает ремень.
— А что ты ожидала?
— Даже не знаю… — пожимаю плечами. — Честно говоря, когда ты сказал, что живешь отдельно, то просто предположила, что ты живешь в квартире. Это намного больше, чем я себе представляла.
— Если ты думаешь, что он больше, ты должна увидеть дома, в которых мы выросли, — говорит мне Хантер, но его голос звучит немного странно, как будто его что-то останавливает.
— Нет, не должна. — Зей выключает двигатель и толкает дверь. — Никто никогда не должен смотреть на эти чертовы дыры. — С этими словами он вылезает из машины и шагает по подъездной дорожке к парадному крыльцу.
Проходит мгновение тишины, и мои мысли возвращаются к тому, что Харлоу сказала мне раньше. Ну, смутно намекнула мне о семьях, которые управляют этим городом. Это звучало очень по-гангстерски, и Джекс сказал что-то, что тоже звучало по-гангстерски. Если они действительно происходят из семей, которые похожи друг на друга, интересно, каким было их детство. Судя по тому, что Зей только что говорил, скорее ужасным.
Джекс выходит из машины с деревянным ящиком в руках, и Хантер следует за ним. Я тоже вылезаю. Джекс ждет меня, потом закрывает за мной дверь.
Мы следуем за Хантером к входной двери, которая теперь открыта, и Зей уже внутри.
— Итак, что в ящике? — спрашиваю я Джекса, потому что от него исходит звук, будто что-то внутри звенит.
— Я сделал его в столярной мастерской, — говорит он мне, пока мы поднимаемся по лестнице. — И в нем куча вещей Хантера, которые он изготовил в прошлом году.
Хантер останавливается в дверях и смотрит на Джекса.
— В самом деле?
Джекс кивает, когда мы входим в дом.
— Мистер Джонсон велел мне взять их и передать тебе. Сказал, что обычно он просто выбрасывает все, что делают его ученики, но ему показалось неправильным выбросить то, что так хорошо сделано.
Он протягивает Хантеру ящик.
— Он даже пошутил, что ему следовало бы продать кое-что из этого, потому что ты, похоже, не очень заинтересован в том, чтобы сохранить это у себя.
Войдя в маленькое фойе, я оглядываюсь, осматривая лестницу перед собой, деревянные полы, гостиную слева и небольшой кабинет справа. Черно-белые фотографии пейзажей и зданий украшают белые стены, ведущие наверх, а надо мной висит люстра.
Как, черт возьми, три подростка могут здесь жить?
— Честно говоря, я даже не помню, что сделал, — говорит Хантер, направляясь по коридору слева от лестницы. — Думаю, это была куча украшений, которые я технически не должен был делать, но мне было скучно, и мистер Джонсон любил меня, поэтому позволял мне заниматься всяким дерьмом.
Джекс идет за Хантером, а я просто прохлаждаюсь в фойе, гадая, должна ли я следовать за ними. Как бы глупо это ни звучало, я понятия не имею, как вести себя в подобной ситуации.
Когда Джекс замечает, что я просто стою там, он жестом приглашает меня следовать за ним.
Облегчение накрывает меня, когда я спешу за ним. Он ждет меня, а потом мы идем по коридору и заходим в кухню, к которой примыкает столовая. Зей роется в холодильнике.
Хантер ставит ящик на гранитную столешницу и потирает руки.