Хантер прикасается пальцем к моему подбородку и поднимает голову так, что наши взгляды пересекаются. Странно, но в его красивых голубых глазах нет ни капли отвращения.
— Я уже знал об этом, — тихо говорит он. — Мы заглядывали в ваш архив, помнишь?
Мое сердце грохочет в груди.
— Но ты сказал, что почти ничего не узнал о моем прошлом, что обо мне нет информации.
— Это касается недавнего времени. Но есть информация о том, что произошло с твоими родителями.
Мои губы образуют букву «о», а сердце беспорядочно бьется в груди, пока я жду, когда он скажет, что думает обо всем этом, что он скажет мне, что я виновата, как и все остальные.
Но все, что он говорит, это:
— Никто тебя не судит. У всех нас есть свое темное прошлое. И с нами ты в безопасности. — С этими словами он убирает палец с подбородка.
В далеком, далеком будущем, когда я оглянусь назад, я пойму, что, возможно, влюбилась в Хантера Хатингфорда совсем чуть-чуть именно в этот момент. Хотя я этого не поняла, потому что не знала, что такое любовь.
Он улыбается мне самой доброй улыбкой на свете.
— А теперь я могу взглянуть на твой телефон?
Неуверенно киваю, мое сердце все еще ведет себя как безумное, но уже по другим причинам. Когда я протягиваю ему свой телефон, мои пальцы предательски дрожат, и он замечает это, но не подает виду, просто слегка сжимая мою руку, прежде чем взять телефон и подключить его к iPad.
Тихо выдыхаю и беру себя в руки.
— Как ты собираешься выследить этого человека? Вчера ты сказал, что номер телефона зарегистрирован в городе в Вайоминге, но как ты узнаешь, кто это?
В его глазах плещется веселье, когда он смотрит на меня.
— Ты хочешь знать, как я добываю информацию?
— Да, вроде того.
Улыбаясь, он откидывается на спинку дивана, затем похлопывает по месту рядом с собой, показывая мне присесть поближе. Я на дюйм приближаюсь к нему, но, видимо, недостаточно, так как он мягко хватает меня за бедро и тянет, пока моя нога не прижимается к его. Затем он берет мой телефон и открывает сообщения от неизвестного отправителя.
Проходит мгновение тишины.
— Это то, что он прислал тебе вчера вечером? — спрашивает он, глядя на меня.
Киваю, хотя уверена, что это был риторический вопрос.
— Понятия не имею, откуда у них фотография кулона и почему они считают его важным, но я знаю, что он был у моего дяди. Он пытался его сжечь. Это было еще до нашего переезда, но я вышла и подняла кулон. Увидев его на мне, он испугался и сорвал кулон с меня. Вчера вечером, когда ты за ним шпионил, он сидел за кухонным столом и смотрел на него. Но я понятия не имею, что в нем такого.
Он кивает, словно отвлекшись на фотографию.
— Мы с этим еще разберемся, — бормочет он. Потом моргает и смотрит на меня. — Но сначала я хочу разобраться с этой маленькой угрозой, которую послали прошлой ночью, потому что, черт возьми, я не позволю этому человеку угрожать тебе.
— Я тоже не фанат такого, — соглашаюсь я. — Но как мы можем что-то сделать, если даже не знаем, кто это?
— О, мы выясним, кто это, и разберемся с ними. — Он издает жуткий, почти маниакальный смех, хрустя костяшками пальцев.
Это могло бы напугать меня, но после нескольких месяцев, проведенных в психушке только для того, чтобы быть выпущенной в жестокие руки моего дяди, мне нужно гораздо больше, чтобы меня что-то взволновало.
В комнату входит Зей с тарелкой сэндвичей в руке.
— Что происходит?
Хантер нажимает кучу кнопок на iPadе.
— Что происходит, так это то, что сталкер скоро получит по заднице,
Зей наклоняется к дверному проему.
— Звучит забавно, но сначала нам нужно выяснить, кто это.
— О, я так и сделаю, — уверяет его Хантер, когда мой телефон издает серию звуков.
Хантер погружается в тишину, становясь все более напряженным, щелкая кнопками и бормоча себе под нос. Зей пристально смотрит на меня так, что я начинаю замечать это. И он делает это открыто, словно ему наплевать, вижу ли я.
После нескольких секунд безотрывного взгляда, он отталкивается от двери и пересекает комнату, протягивая тарелку Хантеру. Не отвлекаясь от экрана, Хантер хватает сэндвич и сразу откусывает от него огромный кусок. Затем, неожиданным движением, Зей передвигает ко мне тарелку, чтобы и я взяла.
Я тянусь за одним, но он отодвигает тарелку.
— Только не этот. Возьми из середины.
Затем ставит тарелку обратно перед собой.